Гарпия - страница 3

Шрифт
Интервал


И ни разу не пожалела об этом.

– О деньгах не беспокойся. Стипендия тебе обеспечена. И достойное содержание. Нетрудно сторговаться, если потребности малы. Хочешь, мы принудим их раз в месяц покупать тебе новое платье? Парча, шелк, бархат – хочешь?

Оба улыбнулись. Прощаясь, они много и с удовольствием смеялись. К слезам, пророчила бабка Айзер-гюль, старейшина рыбацкого поселка на южной стороне острова. Бабка сама не смеялась, и другим не велела. У рыбаков слово женщин звучало громче мужского. Наверное, это и послужило причиной, по которой их род не оставил Строфад, когда острова объявили резервацией под властью Реттийской короны. Все переселились на Закмос, Тутир, Дактиль; самые бойкие – на материк, в восторге от обильных компенсаций. Даже монахи-скрытники, рыдая, покинули обжитые, намоленные землянки, а упрямцы-рыбаки не двинулись с места. Деньги от казны они получили, что называется, до гроша, отдали женам и матерям, те спрятали монеты в кубышки, на черный день, зарыли в тайном месте, под елью у развалин древней цитадели – и отправили мужей ловить морских черепах, ибо сезон.

У женщин корни растут глубже, думала Келена. А у наших женщин – еще глубже, хотя многие считают нас бесчувственными. Наши корни так глубоки, что достигают ваших бездн – потаенных, скрытых от вас самих. Философия, говорите вы. Религия, говорите вы. Высокая Наука, в конце концов, говорите вы.

Новые земли и новые пути, говорим мы.

Спасибо за доступность.

– Постарайся все-таки помочь больному. Боюсь, там очень запущенный случай, – сказал дедушка. Теперь слово «боюсь» прозвучало естественно и совсем не смешно. – Будь осторожна.

Он сделал последний шаг и кинулся вниз со скалы.

Келена выждала минуту-другую и подошла к обрыву. Пряный аромат лавра и шалфея, тимьяна и розмарина, вечный запах летних Строфад тянулся за ней, как плащ. Змея просквозила в траве и убралась подальше, в тень колючих кустов фриганы, стойких к засухе. Солнце блаженно тонуло в море, разбрызгивая винно-красную воду от горизонта к берегу.

– Я постараюсь, дедушка, – пообещала она.

В полночь началась буря.

Liber I

Мрачная с Островов Возвращения

Caput I

…Надломив крыло из ваты,

Ляжем в облака, как в склепы.

Мы, поэты, редко святы,

Мы поэты, часто слепы.

Томас Биннори

– Купите цветочек, сударь!

Цветочница Герда считала себя плоть от плоти Веселого Тупика, и не без оснований. Двенадцать лет назад ее подкинули здесь – не вполне здесь, скажем честно, но рядом, за углом – к порогу храма Добряка Сусуна. Жрецы-отпущенцы сжалились над бедолагой, мокрой и синей от крика. Шесть месяцев дитя обихаживали, как могли, неумело, по-мужски проявляя заботу и втихомолку радуясь живой душе, далекой от греха. Затем девочку взяла под опеку бабушка Марго, верная прихожанка, укрепив благой порыв содержанием, назначенным ей от храма.