– Мне было не менее приятно познакомиться, – искренне ответил я.
Сегодня мне предстояло встретиться с прошлым, но благодаря этой девушке я хоть ненадолго, но смог почувствовать себя человеком.
– Хорошего вечера, Ясемин.
Ясемин… Даже от одного ее имени на душе становилось светлее. Быть может, мир еще не полностью погряз во мраке, если в нем живет такой ангел?
Пока я провожал девушку взглядом, мои воспоминания ни на секунду не оставляли меня, рисуя перед глазами вновь и вновь нежный и теплый образ моей… Глаза предательски жгло огнем, но слезы я выплакал уже давно. Нет, пора на этом заканчивать. Сжав кулаки до боли в костяшках, быстро сел в автомобиль. Включив мобильный, я все же решил перезвонить на номер, от которого было уже с десяток пропущенных.
– Слушаю тебя, Белиз, – с нескрываемым раздражением произнес я.
– Ты однажды сведешь меня с ума своим упрямством. Почему ты сбрасывал мои звонки? – голос в трубке был напряжен, но я знал, что эта девушка не станет звонить без надобности.
– Я был занят. Что произошло? – уже спокойнее спросил я.
– Похоже, что нам придется все отменить. Наш план…
– Говори конкретнее.
– Дамла вернулась. Он захотел, чтобы она присутствовала на сегодняшнем вечере.
– Вот и прекрасно, – не узнавая свой собственный голос от переизбытка в нем ноток сарказма, произнес я.
В душе полыхал просто адский огонь, но боли я не чувствовал.
– Но это не входило в наши планы. Она может все испортить…
– Я не для того ждал все эти годы, чтобы делать шаг назад из-за какой-то шлюхи, – резко ответил я, тем самым ставя точку в разговоре. – Все решится сегодня. Она, как и остальные, ответит за смерть моей… матери.
Ферхат
/Стамбул. 7 лет назад/
– Вы можете войти, но всего на пару минут. Она слишком слаба. Не заставляйте ее волноваться. Сейчас любые эмоции для нее...
Слова врача звучали для меня, словно в вакууме. Голова гудела, будто после недельной пьянки.
– Хорошо, – не узнавая свой собственный голос, ответил я.
Ноги не слушались, и я едва нашел в себе силы подойти к палате. Шаг, еще один... Секунды отбивались барабанными ударами в моих ушах.
– Мама...
Едва я открыл дверь палаты, мне захотелось провалиться сквозь землю. Все вокруг буквально сжалось в десятки раз, будто вот-вот раздавит меня, как гранитная плита. Дыхание перехватило. Слезы градом катились по щекам, но я ничего не чувствовал. Ничего не видел. Кроме одного. Безжизненного, измученного тела на больничной койке.