Процедив сквозь зубы проклятие, граф упал в золоченое кресло, вытянул ноги и ослабил галстук. Усилием воли он поборол в себе зверя. Нечего терзаться плотскими фантазиями, нечего представлять развратные удовольствия, которым предаются в этом доме! Надо дисциплинировать мозг и ни о чем не думать.
– Наконец уснула, – прошептала Изабелла, устало глядя на лежащую на кровати женщину.
Тетя Перси выглядела на удивление старой, бледные щеки ввалились, закрытые веки в паутинке голубых прожилок, ночной чепец наполовину прикрывал поредевшие седые волосы. Неглубокое дыхание было почти незаметным.
Кивком головы Минни поманила девушку из комнаты, и та, взяв свечу, на цыпочках вышла за ней в темный коридор.
– Бедняжка забылась впервые за два дня, все время звала тебя.
– Надо было сообщить мне раньше, – пробормотала Изабелла, чувствуя себя виноватой. – Я бы немедленно пришла.
– И оставила бы своих шикарных друзей из-за одряхлевшей жрицы любви? Я думала, ты уже забыла тех, кто тебя воспитал.
– Конечно, не забыла. И не было меня всего две недели.
– Но за это время ни разу не зашла. Наверное, вкусила хорошей жизни и теперь уже не помнишь, кто ты есть на самом деле.
– Я хочу найти человека, который убил мою мать. – Изабелла с трудом проглотила застрявший в горле ком и при этом никак не могла решить: неужели за добродушием Тримбла скрывалась такая же отвратительная, как его лицо, душа? – Хочу, чтобы он за все заплатил.
– Глупая затея. Я тебе сто раз говорила.
– Совсем не глупая. Ты сама рассказывала, что видела убийцу, входившего к маме в спальню.
– Я видела мужчину, только и всего. Но и того бы не сказала, если бы знала наперед, что ты начнешь гоняться за призраками. – Минни неодобрительно перебирала концы черной шали. – Предположим, кто-то из знати подсыпал Авроре яд. Ты думаешь, он признается в убийстве только потому, что ты его об этом спросишь? Скорее он убьет и тебя.
– Я должна узнать правду, – упрямо произнесла Изабелла.
– Пресвятая Богородица, вразуми эту глупую. Ни один суд тебе не поверит, если ты будешь свидетельствовать против знатного человека. Нечего дурить людям голову. Ты дочь проститутки, и никакое самое модное платье этого не изменит.
Слова Минни поразили девушку прямо в ее незащищенное сердце. На несколько секунд она потеряла дар речи. Такую отповедь можно было ожидать от лорда Керна, но только не от Минни, которая часто навещала Изабеллу в провинции, когда гонявшаяся за мечтой мать не находила для этого времени.