Таким образом, у нас образовалась
кучка полувзрослых новобранцев, которых мы пока держали не то что
бы в карантине, но особо ни с кем не смешивали. С ними занимались,
включили в хозяйственную деятельность, брали в рейнджерские выходы
и просто в лес (допустим, по бруснику), но при этом все они знали,
что вот придёт последняя партия – и все они поедут в дальний
посёлок Бирюзу, где живут их будущие родители.
ЖЕНСКИЕ ТЕМЫ
Следующие двадцать восемь дней я была
очень занята. Настолько очень, что найти меня можно было
преимущественно в «закутке инвалидов». Прожект становился всё
масштабнее, съедая основную часть моего времени.
Из прочего два святых часа я
посвящала детям ( с «перед обедом» пришлось перенести их на «перед
ужином») и если повезёт – после ужина оставалась в «деловой»
беседке, а когда вечера стали прохладнее – в донжонной столовой для
решения всяких «моих» вопросов.
Мы давно с мужем поделились на
его и мои темы – иначе же получалась просто каша,
люди не знали к кому броситься, и прочий дурдом.
Полностью мне были отданы вопросы с
целительством, детьми – а значит, автоматически с детскими садами,
школой и всяким прочим образованием, сельское хозяйство, швейные
мастерские, художества и до кучи, как несамостоятельные, – рабы
(почему, собственно, я с ними постоянно и вожусь).
Это если совсем в общих чертах.
Некоторые сектора я потихоньку скидывала на надёжных
помощников.
Так, например, всякую агрономию на
острове и в зоне его непосредственной хозяйственной деятельности
уверенно держали трое: Алексей Конников в полях, жена его Даша – в
теплицах и эльфийка Лика (Тиликалад) – в садах. Они могли
объединяться, помогать друг другу, у них было множество помощников
и подчинённых, но в этом секторе всё, тьфу-тьфу-тьфу, было
настолько слаженно и гармонично, что моя роль сводилась к
высказыванию пожеланий и одобрениям.
Другая группа товарищей под... нет,
не под руководством, а под сенью харизмы друиды Андле
вершила какие-то таинственные таинства над животными организмами. И
туда тоже не стоило влезать, поскольку всё работало и даже пугало
меня противоестественной результативностью. С другой стороны,
памятуя о наших первых днях, посиделках с Лелей у костра и её
благословением на щедрость земли и всяческой скотины, странно было
удивляться. Да и неправильно я говорю. Не удивление это было, а
скорее восхищение, смешанное с благоговением. И эти чувства не
переставали меня посещать. И пусть они будут. Так правильно.