Барон сел на кем-то подвинутый
чурбак. Оперся окровавленными по локоть руками о колени.
– Ну что, есть ещё желающие свершить
кровную месть? Нет желающих? Быстро вы сдулись, я погляжу. Вы
хотели мстить – я пришёл. Мстите!!! – лежащие на площадке люди
старались слиться с землёй, – Ну, раз добровольцев нет... Тогда
начинаем с этого края, по очереди! Сперва мужики, потом бабы.
Скулёж превратился в нестройный вой,
а пахло давно не только кровью. Мда, хорошо, что я хоть с
наветренной стороны села.
Следующий развязанный цыган трясся и
не хотел брать ножа.
– Да похер мне, если честно, –
равнодушно сказал барон, – Несправедливо лишать человека права на
кровную месть, так что выходи давай. А то получится, что я деспот
какой. А нож... я тебя что с ножом, что без ножа убью.
После седьмого упавшего неправильной
кучей тела сломались все.
Не хочу подробности описывать,
противно. Короче: все три клана попали в родовое рабство к Белому
Ворону. И будет ли кто-то из них освобождён, и когда – дело семьи
Белого Ворона и милости баронской четы.
Тот же день. Собственно, день как раз и наступил. Всё там же.
Кельда
Рабы получили четыре часа на сборы.
Дети и младенцы так и остались лежать у околицы упакованными
бессловесными кульками. Цепь вокруг посёлка ставить не стали. Если
какой дурак побежит – туда ему и дорога, нянчиться с каждым, что
ли?
На семерых изувеченных мне смотреть
вовсе не хотелось.
– Настя, практикум по костям! Туриэль
– с Настей: контроль, наставничество. Ниф и Элин – на вас дети,
чтоб не проснулись и не побежали. И собаки, кстати.
Ну вот, всем сестрам по серьгам. В
смысле – все при деле.
Вовка, отмывшийся и переодевшийся в
запасное, улёгся в сторонке прямо на траву, раскинув руки. Я
думала, он в небо смотрит, а подошла – глаза закрыты.
– Спишь, чтоль?
– Думаю.
– И что надумал с этими делать?
– Да в том то и дело... Я и тянул
можно сказать столько... Понимаешь, любимая, в отношении цыган я
испытываю определённую брезгливость...
– Одно тебе скажу – на Острове всю
эту кучу я видеть не хотела бы.
– Не-е-ет! Это однозначно! В
каменоломни, с глаз долой!
– А дети?
Вова длинно выдохнул.
– Не знаю я...
Я подумала, и завалилась рядом,
уставившись в небо.
– А если так...
Я излагала соображения. Муж
думал.
– Ну, допустим, – он перевернулся на
живот, сорвал травинку, хотел сунуть в рот, но увидел ползущего по
ней муравья и откинул с сторону, с сомнением покачал головой, –
Допустим... Всё равно на острове какая куча останется.