– Пользуйтесь. Я себе ещё сделаю.
Теперь на верхней полке стояло пять
блестящих стальных кружек, пять таких же стальных мисок и пять
ложек в жестяной банке. Нижняя, широкая, игравшая раньше роль
разделочного стола, была переведена в ранг стола обеденного. Кухня,
за исключением этих двух полок, была совершенно пуста: голые
бревенчатые стены да печь в углу. Не осталось даже табуреток и
лавок. Девчонки приволокли себе по чурбаку и устроились, кто как
смог.
В углу под широкой полкой стояли два
маленьких бидончика и корзинка, выданные им теперь вместо прежних,
побольше. В бидонах полагалось приносить с кухни готовую еду: супы,
каши, даже чай – потому как ни чайников, ни котелков для кипячения
у них теперь не было, а даже если бы и были – всё равно никто из
оставшихся девчонок не умел пользоваться большой дровяной печью.
Раньше не догадались научиться, а теперь велено было не трогать,
чтоб не угорели.
Все вазочки, сахарницы-конфетницы,
резные солоночки, подставочки, разделочные досочки и прочие
кухонные мелочи тоже оказались чьими-то и были перевезены хозяевами
на новое место жительства.
И в комнатках, которые они наперебой
бросились занимать после прежних хозяек, тоже было голо и пусто.
Стены, топчаны из струганных половинок брёвен, вместо вешалок –
вбитые гвоздики у дверей, всё. Всё, что было в них живого, было
свёрнуто в узлы и уложено в телеги. Даже шторки с окон.
Тонька поправила на кровати
серо-белое покрывало, которое тётя Даша почему-то называла
«пикейное», хотя никаких пик на нём не было, и выглянула в окно. По
дорожке, брякая бидонами, шла дежурная сегодня Любка, а за
ней...
Тонька вылетела в коридор:
– Хозяйка едет!
У Светки за дверью что-то глухо
стукнулось об пол, а Таська, в отсутствии взрослых приспособившаяся
дрыхнуть до самого завтрака, затопала по комнате. У Лейлы было
тихо. Тонька забарабанила к ней в дверь:
– Лейла! Вставай! Хозяйка...
Дверь открылась так резко, что Тонька
чуть не рухнула в комнату.
– Слышу я. Не ори.
Лейла, хмурая, как и все последние
месяцы, прошла на кухню, расставила тарелки. Любка забежала,
грохнула на стол бидоны:
– Там хозяйка приехала! – глаза у неё
были круглые, как у сомика, – К Земфире пошла!
– Вот и ешьте быстрее! – Лейла взяла
у Любки бидон, перехватила его боком и начала вытрясать в тарелки
рисовую молочную кашу прямо из горлышка, отделяя порции ложкой, –
Хлеб давай намазывай, нечего топтаться. Или голодные пойдёте?