***
На орбите Гаэры меня задержали, потому как я не сумела внятно
выговорить и слова. Вообще. Без сна четверо суток, на сплошном
алкоголе, без еды и стимуляторов, но я долетела.
С приземлением, правда, не вышло, но оно и к лучшему — я не была
уверена, что сумею посадить корабль без нанесения космопорту
существенных повреждений, я уже едва ли что-то соображала в
принципе, но… держалась.
Держалась, когда перехватил патруль и мой корабль подвергли
принудительному приземлению.
Держалась, когда в рубку ворвались спецы погранвойск.
Я даже сумела поднять руки, но встать было уже выше моих сил.
А потом все опустили оружие, как-то резко стушевались, и мой
затуманенный взгляд выхватил Багора.
— Шеф, — прошептала я, чувствуя, что вырубаюсь окончательно. И
понимая, что не успею толком объяснить все как есть, объяснила, как
могла: — На мне хрень неизвестных свойств, никаких тайных баз.
Никаких разговоров. И мне нельзя смотреть на вас. Ничего
нельзя.
— Я понял, малышка, понял, — произнес генерал, подхватывая меня на
руки.
На ручки, как маленькую. Но возмущаться сил не было от слова
совсем.
***
Аппарат переносной капельницы противно попискивал и жужжал, вызывая
желание вырубить его к чертовой матери.
Но снова скрип кресла, почти бесшумные шаги, дыхание на моем лице,
легкое, почти невесомое прикосновение губами ко лбу, и я продолжаю
лежать в отключке, абсолютно не желая из нее вылезать.
Шипение двери, шаги, осторожные, но их отчетливо было слышно, и
следом голос Сейли.
— Босс, вам отдохнуть бы.
— Я в норме, — хриплый голос Багора.
Пауза и осторожное замечание Эринс:
— Она тоже.
Ответом ей была тишина, только напряженная очень, такая, что мне
захотелось слинять по-тихому.
— Сейли, солнышко, ты что-то хотела? — очень «по-доброму» спросил
Багор.
Если бы меня спросили таким тоном, я бы уже свалила, и без
разговоров.
— Босс, — стойкость Эринс меня порой поражала, — она — в норме! Но
если вы пострадаете, Мэг расстроится, это как минимум. А как
максимум — рванет за вас мстить. Оно вам надо?
И шеф молча поднявшись, вышел.
Я открыла глаза. Сейли, на этот раз брюнетка с темно-синими глазами
и синим отливом волос, подмигнула, и ушла молча.
Простонав, я полежала, глядя в потолок.
Где-то за стеклами раздавался шум прибоя, в коридоре звенела
посуда, в потолке тихо жужжали камеры — старая модель,
дистанционная регуляция записи и полнейшая изоляция полученного
материала. Серьезно? Меня изолировали? Это не бред отравленного
алкоголем сознания? Они реально осознали, что ситуация крайне
паршивая?