Мест, представлявших особый интерес,
в клане было три. Школа, библиотека и больница. Хотя все три места
сильно отличались от привычных мне, потому что школа больше
походила на военное училище, только курсантов после учебы домой
отпускали, библиотеку правильнее назвать хранилищем свитков
сомнительной ценности, а больница занимается примерно тем же, чем и
госпитали времен Великой Отечественной. То есть как можно скорее
ставит в строй раненых.
Кстати, по поводу чакры. Система
циркуляции формируется еще до рождения, а осознанно развивать её
можно лет с пяти, хотя ирьенины советуют подождать до девяти-десяти
во избежание эксцессов. Мощь очага нарастает ступенчато, по мере
перестройки организма из детского в подростковый и из подросткового
во взрослый, каналы кейракукей развиваются линейно, причем как
количественно, так и с точки зрения пропускной способности. В
принципе, искусственными методами очаг можно раскачивать и дальше,
и шиноби занимаются этим в обязательном порядке, но после лет
двадцати пяти - тридцати эффективность методик падает и прибавка
невелика.
Отношения с ирьенинами у меня
сложились неплохие, благодаря репутации девочки умненькой и
послушной, поэтому Оками-сама, глава отделения патологий кейракукей
и по совместительству куратор школьников, дала согласие на начало
тренировок с чакрой. Мне тогда еще и семи не исполнилось. Конечно,
ни о каких техниках речи не шло – только медитация, неподвижная или
динамическая, для повышения контроля и чувствительности
собственного организма. Заодно детишкам давали тесты на наличие
сенсорных способностей и предрасположенность к инь-свойству,
редкому у Узумаки и потому ценному. С инь я пролетела – несмотря на
хорошие запасы, для создания гендзюцу она не подходила по ряду
параметров, так что не быть мне иллюзионистом, а вот слабенькие
сенсорные способности нашлись. Настолько слабенькие, что развивать
их наставники начали исключительно из дружелюбия да уважения к
просьбе представительницы правящей ветви.
Лучше бы не развивали, наверное.
Сенджу в деревне появляются часто.
Союз между нашими кланами заключен так давно, что никто уже и не
помнит, когда Узукаге и глава Сенджу впервые распили церемониальную
чару. Мы часто роднились – их кеккей генкай, мокутон, очень
нестабилен, а наша кровь способствует сохранению наследия –
настолько, что иногда Сенджу называют младшей ветвью Узумаки, и
совершенно неправильно. Это самостоятельный великий клан, пусть и
малочисленный благодаря непрерывным войнам и идиотизму старейшин.
Генетикой они увлеклись, придурки…