Уже уходя, краем глаза уловила
выражение лица главы клана. Довольное, словно у словившего мышку
кота.
За год, прошедший с того случая,
кое-что удалось выяснить. Мито-сама уже в немалом, по меркам
обычных шиноби, возрасте, и руководство Конохи все настойчиво
советует ей подобрать преемницу. На всякий случай. Сама фактическая
глава клана Сенджу не против, ведь обучение займет много времени.
Та или тот, кого изберут будущим джинчурики, впоследствии станет
главой довольно крупного представительства клана в скрытой деревне
и проводником интересов Узумаки у ближайшего союзника. Очень важный
пост, особенно учитывая плачевное состояние Сенджу.
Требований к кандидату много.
Во-первых, личные качества – ум, верность, храбрость. Во-вторых,
обязательна принадлежность к правящей ветви, ибо общество у нас
сословное и те же Хьюга не станут воспринимать на равных простого
шиноби, пусть и из великого клана. В-третьих, из-за особенностей
чакры Узумаки хорошо сопротивляются влиянию биджу, но Лис есть Лис,
к его носителям требования выше.
Неприятно сознавать, что я подхожу по
всем пунктам. Да еще и сирота, сильно плакать никто не станет.
Вроде бы кажется, что горевать не о
чем – у джинчуурики по умолчанию есть сила, высокий статус,
колоссальная живучесть… Тот факт, что их организм изнашивается
намного раньше, чем у других Узумаки, в расчет не берем. Сколько
шиноби доживает хотя бы до тридцати? Вот то-то же. И тот факт, что
в мультике Коноху разрушали не один раз, тоже можно проигнорировать
– неизвестно, насколько точно сценарист описал местные события, да
и просто будущее переменчиво. В конце-то концов, раз Наруто жил
один и не под присмотром, значит, родственников у него не было
вовсе, то есть судьба Водоворота тоже под вопросом. Неизвестно, где
безопаснее.
На самом деле все перечисленные
аргументы не важны. Я не хочу быть джинчуурики, потому что одна
только мысль о том, чтобы впустить в себя ЭТО, приводит
меня в ужас. До вставших дыбом волос, до дикой паники.
Все, что угодно, только не
Лис.
Любая участь лучше.
- Куши-чан, помоги с уроками, -
страдающий глас, раздавшийся над ухом, вырвал меня из тяжелых
дум.
- Самой слабо?
- Я не понимаю!
- Чего ты не понимаешь?
- Вот этого!
Вдохновленная моим примером, Мику
пошла в школу на один год раньше. Энтузиазм быстро угас, что
учителей волновало слабо, нагрузка постоянно повышалась, так что
постепенно подружка начала капризничать. Мать на стоны и жалобы не
реагировала, если не считать реакцией подзатыльники, а попытка
переключиться на меня встречного понимания не нашла. Поэтому
девочка сменила тактику.