Ровдужным покровом ниспадали с небес цветные шлейфы.
Отблесками ужасных костров ходили над поблескивающими снежными пространствами зеленые и красные лучи. Белый мамонт Шэли издали принюхивался к растущим, тревогу чувствовал. Сам красивый, белый, только вместо правого сломанного бивня наросла круглая роговая бородавка. Ходил вокруг крутых скал, смотрел на ласточкины гнезда, висящие над входом в пещеру. Задумывался, так красиво было вокруг. Правда, из-за сломанного бивня улыбка казалась кривой. Турхукэнни будто ухмылялся все время. Но внимательно следил, как женщина подоит большую грудь и даст детям.
Больше ничего детям не давала.
Росли бедно, совсем безволосые.
Когда стали взрослые тела, брат женился на сестре.
Скулы выдавались вперед, радостно круглились немытые лица, блестели потные лбы. А крепкие челюсти перемалывали все, кроме трубчатых костей и камня. Камни и трубчатые кости не перемалывали.
Живут, дикуют.
Потом сын женился на дочери.
Это понравилось. Стали размножаться. Появилось много людей.
Стали называть себя Люди льда. В большой пещере подмели полы. Стали употреблять в пищу личинки оленьего овода и помет оленя, смешанный с листьями растений. Стали умываться теплой мочой и восхищаться закатом. А первым человеком, рассердившим белого мамонта Шэли, стал охотник Кухиа.
У Кухиа волосы всегда стояли дыбом, как от испуга. Он ходил сильно наклонившись вперед, касался руками высоких кочек, на все говорил: «Ух!» Любил ходить далеко. Даже за пределы родных болот ходил. Видел открытые пространства травянистой тундры. Там на щебнистых холмах, разрезанных мелкими речками, среди березок, тальников, изумрудного мха паслись мохнатые мамонты.
Вкусная трава, вкусные ветки.
Охотник Кухиа радовался открытым пространствам, на все говорил «Ух!», но достали мохнатые. Запах Кухиа им не нравился. Особенно достал белый. Считал, что если в два с половиной раза выше, то может презирать. Охотников к олешкам не допускал. Считал Кухиа оборванцем. Всю трибу Людей льда считал оборванцами.
Сам волосатый, как в белой парке.
На круглом животе шерсть почти до земли.
А на щеке справа роговая бородавка. А на щеке слева – огромный бивень, сразу десятерых проткнет. А над желтыми хитрыми глазами рыжая челка, как низенький козырек. И подошва такая плотная, что может ходить, где захочет, хоть по колючкам, хоть по камням.