Цветные вкладки, групповой портрет участников. Все больше интеллигентные крупные ученые, и Архиповна в центре. В красном коротеньком платьишке. Справа астрофизик Троицкий, слева звездный астроном Новиков. А сумчатый Бред Каллерман – за спиной, страстно дышит Архиповне в затылок. В общем, ничего такого особенного, но сердце у меня ноет. Могла бы и позвонить.
После третьей рюмочки Ботаник снял с полки шахматную доску.
«Не играй с ним», – сердито предупредила Наталья Николаевна. Даже подмигнула мне. Тревожно подмигнула. Дескать, не волнуй старика, откажи. Я и отказал. А заодно сообщил, что пару ближайших ночей проведу вне дома. «Так много работы? – испугалась Наталья Николаевна. – Может, мне поговорить с вашим начальником?» Скромная сотрудница Винницкой городской библиотеки в непрестанной борьбе за культуру давно растеряла признаки здравого ума. «Работы много, – подтвердил я, – а через пару дней вообще уеду в командировку. Вы только не волнуйтесь, я ненадолго». Разъяснять не стал, что собираюсь отдохнуть на море в бывшем Доме колхозника. – «Как же вы управляетесь с делами при таком-то объеме?» – Я только руками развел. А Ботаник ворчливо заметил: «У нас каждый четвертый был осведомителем».
Не знаю, где такое могло происходить.
8
В «реанимации» Ботаника окружали интересные люди. Один в фетровой шляпе пятидесятых годов, в костюме на голое тело, в старинных очках, при бороде, очень похожий на Циолковского, только без слуховой трубы. На другом, несмотря на жару, были наглухо застегнуты черная рубашка и жилет, и джинсы на нем были черные. «Ну входит негр в бар, мокрый, конечно. Дождь-то не прекращается. Негр промерз, кричит с порога: мне белого! И как можно сущее!» Здравствуйте, пожалуйста, такой анекдот. «А карпа резать некрупно, – бубнил Ботаника. – В муке обвалять, в масле обжарить. Ломтики лука отдельно. Красное вино отдельно. А потом партию в шахматишки».
Сдержанная, притершаяся компания.
Заказав пива, я пригляделся к будущему тестю.
Вчера, похоже, он не ограничился тремя рюмками анисовой. А может, с Натальей Николаевной играл в шахматы. На изрезанном морщинами лбу выступил блаженный пот. «Дело в системе, – солидно бормотал Циолковский. – Игра на бирже, дарвиновский отбор, шахматы, различные модели экономической конкуренции». – «Вот, вот, шахматы, – блаженно соглашался Ботаник. – Сегодня навалишь в штаны, а завтра, глядишь, совершил подвиг».