В общем, с бегом расчёт был на то, что, когда пронесёшься быстро
мимо, то и не заметно, что там на тебе надето или как ты выглядишь.
А забор у нас хороший. Иногда я специально облачался во что-то из
растянутых старых вещей Дадли, нацеплял на нос оправу от своих
бывших очков, без стёкол, и прогуливался по соседнему кварталу.
Как-то настораживало, что никто из соседей не обращал на мой
внешний вид никакого внимания. Хотя, насколько я «поварился» в
местной культуре, тут принято заботиться о детях.
Я узнал, что тут существуют службы, которые следят за обращением
с детьми. Та же Марта Полкисс, мама Пирса, рассказывала тёте
Петунье о «неких Смиттах, мол, они плохо обращались со своим родным
ребёнком». Что-то там из разряда «наорала в магазине». Так на эту
Смитт поступила жалоба от соседей в «соответствующие службы», и ей
вынесено предупреждение и «вроде бы штраф». Слушать всё это крайне
удивительно, если учитывать то, что Полкиссы наши соседи по заднему
двору, а Гарри говорил мне, что родня постоянно на нём срывалась. И
как бы эта самая Марта спокойно дружила с тётей и совершенно не
реагировала на «угнетение ребёнка», как, впрочем, и остальные
соседи.
Если выявлять самый плохой расклад, то получалось, что жителям
Литтл-Уингинга малость прочистили волшебством мозги, мораль и
добродетель. Или выходило, что в одном небольшом городке собралось
сразу куча чёрствых и бессердечных людей и всем им плевать на явные
проблемы сироты. Потому что даже меня — «демона», которого
ненавидела вся деревня, привечал и подкармливал Теучи-сан. Была
женщина из приюта, она обо мне заботилась. Один ирьёнин из
госпиталя… Иногда я получал под порог дома посылочки с едой или
вещами. Сейчас я понимаю, что, скорее всего, тем, кому не было всё
равно, не давали особо проявлять заботу, угрозами или прямым
приказом — всё же деревня у нас военная. Третьему нужен был
послушный дикарь, вскормленный из его рук… А волшебникам подобное
провернуть ещё проще.
Как же от этого противно, когда разменными монетами в каких-то
взрослых играх становятся дети! Наивные, бесхитростные, ещё совсем
глупые и не знающие жизни. А особенно, если тебя из жизни
«обычной», как кутёнка, бросают в водоворот «волшебства».
С тем, кто не знал тепла и любви, претерпевал лишения, легко
договориться, поманив лаской и сытой, красивой жизнью.