«Вряд ли Кнут здесь, я не чувствую присутствия чужой магии, -
мелькнула в голове мысль, - да и вообще
никакой! Очень странно…»
- Где я?
Дана ожидала услышать свой родной голос. Не то, чтобы он был
как-то необыкновенно красив или невыразимо благозвучен, но тот
хилый шепот, что вырвался из ее горла, испугал не только монашку,
но и саму раненую.
-Ой! – женщина в испуге сделала какие-то непонятные знаки рукой
перед собой.
Дана тут же напряглась, ожидая всплеска магии. Но ничего
особенного не произошло. Тогда что она делала? Что это за пассы
правой рукой?
- Матушка! Матушка! Раненая в себя пришла! – позвала монахиня
кого-то на стороне. – Ты, милая, лежи, не двигайся, - эти слова
были обращены уже непосредственно к Дане, - в аварию ты попала на
дороге. Мы тебя, почитай, с того света достали, спасибо собаке
твоей – в кустах тебя нашли, так далеко ты отлетела. Если бы не
собака твоя – ты бы там Богу душу и отдала!
Дана скосила глаз – у нее все еще был открыт один – влево и
увидела знакомую лохматую голову. Край сидел на полу рядом со
столом, на который ее положили, и с надеждой глядел на свою
хозяйку. Встретившись с ней взглядом, пес заскулил и начал вилять
хвостом.
- Спасибо тебе, Край, - прошептала девушка и попробовала
улыбнуться уголками губ.
Лицо не послушалось – то ли у нее не было сил, то ли на нем было
столько грязи или засохшей крови, что оно превратилось в маску.
- Слава Богу, вы в сознании! – воскликнула подбежавшая к столу
монахиня, которую называли матушкой. – Как вы себя чувствуете? Что
у вас болит?
- Пить, - попросила Дана, открывая второй глаз.
«Тянем время».
Пока ей несли воду, девушка попыталась синхронизировать оба
глаза, чтобы они видели одно и то же. Это могло бы быть смешно,
если бы не было так неудобно – изображения не сходились, и от этого
усилилось головокружение и тошнота. Дана начала глубоко и медленно
дышать, закрыла глаза и прислушалась к своему телу. В груди
заворочался маленький горячий комок энергии, который она никогда
раньше так явственно не чувствовала – он был похож на клубок огня,
но вместо ожогов, нес силу и исцеление. Комок раскручивался и
расширялся, проникая во все части ее израненного тела – горячая
энергия потекла в руки, спустилась в живот, и дальше - к ногам,
лишь голова оставалась холодной. И болела.