А затем пришло время позвать на помощь монахинь. Самогонный
аппарат водружали молча, быстро и торжественно – сестры в этом деле
разбирались неплохо, хоть и никогда самогоноварением не занимались,
но для выпаривания сей агрегат использовали в былые времена
нередко. Дана молча наблюдала за тем, как создается диковинная
конструкция и запоминала подробности. В принципе, у них в
аптекарском деле существовало примерно то же самое.
«Значит, не так уж далеко они от нас и ушли», - сделала вывод
девушка.
Уже на небе зажглись звезды, когда она, еле живая от усталости,
вынесла банку с лекарством в монастырский двор. Мужик немедля
подлетел к Дане:
- Готово?
- Вот, этим поить на ночь, а потом утром. Полстакана, не меньше
– вливайте, как хотите. Мальчик заснет почти сразу, - предупредила
она, - ночью жар спадет, меняйте ему постель, держите в сухости.
Понял?
- Понял.
- А этим сейчас разотрите грудь, спину и ножки, - протянула она
вторую баночку с какой-то густой жижей. - И ночью можно повторить
для верности. Не перепутай банки-то, понял?
- А… а утром что?
- А утром я приду, - коротко ответила Дана. – Ну, иди, времени
нет, - она развернулась, чтобы уйти.
- Спасибо тебе… Меня, это… Иваном зовут, - зачем-то представился
он, - внука в честь меня назвали, стало быть…
Обрядница даже не обернулась на слова благодарности – молча
закрыла за собой тяжелую, старую дверь, оставив растерянного
мужчину одного на улице.
«Вот ведьма!» - растерянно пробормотал Иван, потом спохватился и
побежал со двора к мотоциклу, на котором прикатил еще часа три
назад, почти не надеясь, что эта странная девица, действительно,
сделает лекарство для его внука.
Дана стояла за дверью и слышала, как он ее обозвал. Слабая
улыбка скользнула по губам уставшей девушки. Когда-то в прошлой
жизни, ее называли «госпожа маг», а теперь она поменяла «профессию»
- стала ведьмой. Ее карьера развивается или идет вниз?
В деревне Дану уже узнавали – кланялись, начиная издалека, но
разговаривать опасались. Возможно, причиной тому были суеверия –
язычников в этих местах не привечали, а может, виной тому был
огромный нож на поясе обрядницы, с которым она никогда не
расставалась.
Единственным, кто не боялся Даны, был четырехлетний Иван,
который быстро пошел на поправку после ее лекарств. Семья ребенка
не знала, чем отблагодарить девушку – старший Иван совал ей деньги,
но Дана перенаправила его к настоятельнице монастыря со словами –
что матушка Марфа скажет, пусть тот и сделает. Теперь сестры были
обеспечены дровами как минимум до середины зимы.