Я с головой погрузился в чтение. Прежде чем встретиться с
жителями этого дома, следовало изучить как можно больше материала,
не упустив ни одной детали. Дневники были единственным источником
информации, и я жадно впитывал каждое слово. А за спиной, подгоняя
меня, неумолимо тикала секундная стрелка настенных часов.
Я читал о событиях из жизни парня, и в голове просыпались
воспоминания. Они всплывали откуда-то из глубин подсознания и
вставали перед глазами смутными пятнами среди кромешной тьмы,
окутывающей прошлое. Зарождалась вторая группа воспоминаний –
воспоминаний о том, чего не было.
Ощущение нереальности происходящего всё ещё довлело надо мной.
Казалось, сейчас проснусь и окажусь в нормальном мире. Но
пробуждения не наступало.
На улице начало темнеть, и я включил настольный светильник. Как
и предполагал, он работал на керосине. Это меня заставило отвлечься
от чтения, поскольку потребовалось разобраться, как поджигается
фитиль. На столе стояла спичечница. Спички, к счастью, ещё
были.
«Включив» свет, я снова погрузился в чтение.
Когда раздался стук в дверь, я аж подпрыгнул от неожиданности.
Сердце заколотилось сильнее прежнего. Момент истины настал: сейчас
встречусь с домашними.
– Господин Алексей Александрович, – донёсся из-за двери мужской
голос. – Батюшка ваш часа два, как домой прибыли, а вы даже не
вышли. К столу зовут, серчают, что вас нет так долго. Поспешайте,
пожалуйста.
– Сейчас, – крикнул я, сгрёб дневники и сунул в ящик. Туда же
запихнул руководство по владению чарами. Тело к этому времени меня
слушалось уже довольно сносно, а дымка и вовсе прошла.
Я подошёл к двери и отпер замок.
Передо мной стоял мужчина средних лет с зачёсанными на лысину
жиденькими волосами. Ростом он был ниже меня на полголовы, а одежда
его выглядела ещё более странно и старомодно, чем моя: сужающийся
книзу кафтан малинового цвета, малиновая жилетка, малиновые брюки
до колен, белые чулки.
Глаза мужчины округлились, и он всплеснул руками:
– Батюшки! Алексей Александрович! Чудеса-то какие! А дохтур-то
говорил, что только чародейная медицина поможет. А вы и без всяких
чар поправились. Пойдёмте скорее в столовую, вот радости-то
будет!
Судя по заискивающему тону и странному костюму, мужик являлся
кем-то вроде слуги. Если тут начало двадцатого века, то не
удивительно. Да и семья моя, очевидно, не из бедных: простые
работяги в таких хоромах и сейчас не живут, а тогда – и
подавно.