Впрочем, жителям древнего Гаочана, лежащего прямо у подножия Пылающих гор, как здесь называют заснеженные вершины Тянь-Шаня, незнакомец не причинил особого вреда. Он добросовестно уплатил за все, что купил на городском базаре, полновесными золотыми динарами, договорился о проводниках, которые отвезут его вместе со всем добром в горы, а на следующий день уже выехал, держа путь по направлению к Пещерам тысячи Будд, которые местные уйгуры называли Безекликом.
Вот только солнце ни разу не появилось в небе, пока он находился в Гаочане. Вот только торговцы потом так и не нашли, как ни искали, тех золотых динаров, которые вручал им, расплачиваясь за еду, мулов и прочее, незнакомец в черной одежде. Вот только умерла с выражением дикого ужаса на лице услужливая уйгурка, предложившая ему свое смуглое стройное тело, а другую – синеглазую и светловолосую славянку-невольницу, которую человек в черных одеждах купил тут же, в Гаочане, и увез с собой, больше никогда и никто не увидел. Вот только бесследно исчез тот небольшой караван, с которым незнакомец прибыл в Гаочан.
Совпадение? Возможно. Но слухи поползли. Поначалу они были туманными и неясными, но затем, когда с гор вернулся чудом выживший проводник – один из восьми, которые взялись сопровождать его за щедрую плату, кое-что стало ясно.
По его сбивчивым односложным репликам и не договоренным до конца фразам трудно было догадаться о том, что же все-таки произошло в горах. Люди поняли только одно. Даже не добравшись до Пещер тысячи Будд, Черный человек и все его спутники свернули куда-то в сторону и еще один долгий и томительный день блуждали по хаотичному нагромождению скал. Потом, уже в темноте, они остановились близ неприметной мрачной пещеры, надежно укрытой от человеческих глаз.
Проводник был смертельно напуган увиденным, а уцелел лишь потому, что бежал без оглядки, наплевав на остальных, с которыми незнакомец пообещал расплатиться наутро. И расплатился, подарив им безболезненную и быструю смерть, когда скалы, окружающие людей, вдруг зашевелились, угрожающе загрохотали и принялись швыряться огромными неподъемными валунами.
Укрыться в пещере возможности не было – вход в нее попросту исчез. Неприметная тропа, по которой поднимались люди, тоже куда-то пропала. Остался только безудержный гнев и ярость гор, осыпающих людей камнями, да еще черный скалистый базальт, внезапно превращающийся в трясину и смачно всасывающий в себя людей, под ногами которых вдруг распахивались бездонные провалы.