- Это вот — Нара, Зара и Кара. Где какая — не спрашивай, - тут
физиономия Макса стала до неприличия сладострастной, разве что
слюна не потекла.
Трое девчонок-веша походили друг на друга будто сестры, изящные,
невысокие, с густыми волосами цвета водорослей. Они сидели на одной
койке, прижавшись друг к другу, и шептались, ехидно поглядывая по
сторонам — явно перемывали кости всем подряд, начиная с меня.
И на мужской взгляд зрелище было что надо.
- А это…
Следующего новичка Макс представить не успел, тот сам подошел ко
мне.
- Разрешите обратиться? - нагло поинтересовался тот самый
красавчик-Билл, которого я видел в столовой.
- Разрешаю, - я встал, с неудовольствием подумал, что ниже его.
- Представься, боец.
- Уильям Мак-Грегор, город Нью-Йорк, Соединенные Штаты Америки,
- произнес он, и я подумал, что переводчик в моей голове
справляется с английским так же легко, как с инопланетными
языками.
- Слушаю.
- Да, вы десятник и все такое, - Билл выпячивал челюсть и злобно
щурил глаза. - Только ненавижу я вашего Путина и вашу сраную
Россию, которая лезет в наши выборы…
Боже, идиотов и у нас в стране хватает, и вот «повезло» мне
впервые в жизни познакомиться с настоящим иностранцем, чтобы
убедиться, что и за бугром их не сеют, а они сами растут!
- И что? - холодно спросил я.
- А то… - он смешался, явно планировал, что я немедля испугаюсь
и со слезами покаюсь за преступления русских хакеров и
Петрова с Бошировым. - Вы же… и все такое…
- Эта ботва осталась на Земле, - сказал я. - Здесь мы все служим
Гегемонии. Ясно? Вольно! Свободен!
Он угрюмо кивнул и зашагал восвояси, а я вытер со лба самый
настоящий пот. Покомандовал каких-то пять минут, а устал так,
словно вскопал пару гектар земли под картошку.
- Ладно, потом расскажешь, - бросил я Максу. - Сейчас
вымыться.
Едва я успел войти в душ, как дверь за моей спиной снова
открылась, и внутрь проскользнула Юнесса. Нежные руки обвили меня,
полная грудь прижалась ко мне, и сладко пахнущие губы коснулись
моих.
И тело мое ответило… о нет, я все так же хотел ее, как и
раньше!
Неистово, яростно, по-звериному!
Стащить с нее эту тонкую маечку, облизать крупные соски,
провести ладонью по ее мягкому животу, чтобы она хрипло застонала —
и никто теперь мне не помешает, никакой Равуда, никто слова не
скажет, ведь я десятник! Взять Юнессу прямо здесь, натешить похоть,
изменить жене в какой уже раз, вновь скатиться на уровень животного
и ощутить себя подлецом!