Он нес на плечах связанного черного ягненка, но ему казалось, что жертва – он сам. Но ему не было страшно. Гора великанов не отвергла его, она принимала, она затягивала человека все глубже в священное пространство и подчиняла себе, наполняла собой мысли и дух, изгоняя все чуждое ей. Вступив в это лунное пространство, даже бросив на него первый взгляд из-за границы валунов, Кар стал совсем другим человеком. Все те чувства, с которыми он сжился – досада, гнев, зависть, враждебность – остались за черными камнями. К середине святилища шел новый Кар – сильный, спокойный, уверенный, мудрый, даже добрый. Вернее, не желающий никому зла. Нежелание зла еще не есть доброта, но ведь и те высшие силы, к которым он пришел воззвать, добры именно так. Они делают свое неспешное дело, не замечая суетящихся смертных и никому из них не желая зла.
Наконец граница черного круга придвинулась к его ногам. Кар остановился, снял с плеч ягненка и положил его в самую середину круга. Потом вынул из-за пояса нож. Этот нож был его самой большой драгоценностью: его взяли из случайно найденной могилы одного старого колдуна, чей дух долго не давал покоя округе. Кару стоило немалого труда его заполучить, но зато именно потом то дерево, которое он точил пятнадцать лет, наконец упало. Часть силы умершего колдуна перешла к нему, и сегодня Кар был уверен, что увеличит ее многократно.
Кровь ягненка под лунным светом казалась совсем черной. Она широко растекалась по камню и пропадала, впитываясь в него, как в сухую землю. Вот отчего так черен этот круг: не уголь костров, а сама жертвенная кровь задержалась в нем. Кровь бесчисленных жертв бесчисленных поколений. И с каждой каплей этой крови древнее великанье святилище копило силу. Тот, кто добавит каплю крови, получит в обмен каплю силы. Так устроен мир: на дар жди ответа, на дело – воздаяния.
Ягненок был мертв. Теперь Кар остался тут совсем один. И в то же время все пространство вокруг него было полно жизни. Она откликнулась, разбуженная горячей кровью жертвы, и Кар еще яснее ощутил ее присутствие. Воздух вокруг него был свеж, прохладен и плотен, по нему пробегали беспорядочные слабые волны – это дышали священные камни. Кар оглянулся один раз и больше не посмел: он был маленьким-маленьким в середине огромной площадки, а всю ее окружали огромные черные валуны высотой в три-четыре человеческих роста. Как безмолвные, безглазые лица, они все были обращены к нему. Они ждали.