– Хм, план хорош, – согласился после недолгих раздумий Всезнайгель.
– Нет, в Дробенланд полечу я, – сказал Коля. – Автомат мой, я и должен…
– Ладно, рядовой, не дрейфь, верну оружие в цельности и сохранности, – заверил парня Дубовых. – Я же понимаю, Родина вверила автомат в твои руки, ты и ответственный. Да ты прикинь, что именно тебе придется там делать…
– З-знаете, я б-б-бы зашла в д-дом, – проговорила Хельга.
– Разумеется! Прошу вас, – захлопотал Тилль.
Лавочкин поймал Палваныча за рукав, дескать, надо остаться.
– Товарищ прапорщик, я ведь все понимаю, – сказал парень, пронзая командира пылким взглядом. – Стрелять там придется не совсем по людям, точнее, совсем не по людям. Там будут големы, тупые и бессловесные машины-убийцы. Их вырастили за неделю в магических котлах. Но самое страшное – у них моя внешность!
– Так, рядовой. – Дубовых взял Колю за плечи. – Признавайся: спиртягу пил, клей нюхал, травку курил? Хотя откуда тут… Неужели с катушек съехал?
– Да не съехал я! Вы были в отключке, когда Дункельонкель показывал нам по зеркалу…
– Замолчи! – прикрикнул Палваныч и тряхнул Лавочкина, надеясь привести его в чувство. – Тебя послушать, сам с ума съедешь. Ишь карикатура: «По зеркалу показывал»! Не распускай сопли. Давай сюда автомат, язви тебя Хейердал.
Парень сдался. «Надеюсь, на месте не растеряется», – подумал он.
Прапорщик зашагал в дом, что-то решил добавить на ходу, повернулся к Коле и… налетел на открытую дверь, больно треснулся головой.
– Ух-е! – вырвалось у мужика, и он сел наземь.
Рядовой не сдержал улыбки:
– Я ж говорил, не стучитесь там, где написано, что надо звонить.
Он помог командиру подняться.
– Вижу, вы столковались, – деловито сказал Всезнайгель, когда россияне вернулись в гостиную. Поправил седую прядку, белевшую в пышных черных волосах, надел теплый берет с ушами. – Готовьтесь, Николас, мы отбываем!
– Удачи, салапет, – сказал прапорщик.
– Вам тоже.
Коля сбегал в комнату, сгреб вещи, оделся и в коридоре встретил колдуна с ковром под мышкой.
– Пойдемте, – коротко скомандовал Тилль, выходя на улицу.
Он развернул ковер прямо перед крыльцом, прочитал заклятье, и предмет роскоши превратился в средство передвижения.
Солдат осторожно ступил на ковер, парящий в полуметре от земли. Потом сел Всезнайгель.
– Берегите лицо, Николас. А лучше – отвернитесь. Я-то поворожу, а вам, как я слышал, нельзя.