Дома его не было. Еще не вернулся с работы. Костик и Миша устроились на лавочке перед его подъездом. Они готовы были ждать его хоть до самой ночи.
– Думаешь, он уже прослушал наш концерт? – с сомнением спросил Михаил.
– А что там слушать? Всего-то семь песен...
– А может, ему было некогда?
Костик невесело вздохнул. Сергей Тарасович занятой человек. И в самом деле он мог положить их кассету в долгий ящик. Если так, то зря они приперлись сюда. Зря сидят возле его дома и ждут его.
Надо было прийти через неделю, даже через две. Но это если поступать разумно. Только сил нет терпеть. Уж очень хотелось Костику узнать оценку собственного творения. К тому же и заняться им нечем – Леша лежит в больнице. А он вокалист и бас-гитара. Как без него репетировать?..
Сергей Тарасович появился в половине седьмого вечера. Рядом с подъездом остановились белые «Жигули» шестой модели. За рулем какой-то бородатый дядька в солнцезащитных очках. А на пассажирском сиденье Кузнецов. Он вышел из машины.
Костик поднялся ему навстречу. Сергей Тарасович увидел его. На какое-то мгновение в его глазах мелькнула растерянность. Затем на лице появилась добродушная улыбка. Но прежде чем идти к своему подъезду, он что-то сказал бородачу за рулем. Костик видел, как тот снял очки и посмотрел на него глазами-буравчиками. Изучающий взгляд, оценивающий. Интерес в нем.
– Здравствуйте, Константин! – сказал Сергей Тарасович и протянул ему руку.
Он обратился к нему на «вы». С каким-то даже почтением. С чего бы это?
Они обменялись приветствиями.
– Сергей Тарасович, я хотел бы узнать ваше мнение... – начал Костик.
– Насчет вашей кассеты? – улыбнулся тот.
– Да, если вы, конечно, нашли время ее прослушать...
– Слушал я ваш концерт.
– Я так рад, что вы нашли время...
– Да время-то я нашел. Только не нашел ничего хорошего в ваших песнях.
Костику вынесли приговор. Ничего хорошего в его песнях... Ему стало не по себе. Он побледнел, его зазнобило...
В это время из машины вышел бородач. Подошел к Костику. В упор глянул на него. Еще неуютней стало на душе.
После некоторого раздумья бородач протянул ему руку.
– Вадим Анатольевич, – представился он.
И натянуто улыбнулся.
– Что вам наговорил Сергей Тарасович? – скрипучим голосом спросил он.
Как будто по нервам поскреб.
Костик промолчал. Он так расстроился, что не мог выдавить из себя ни слова. Слезы подступали к горлу, душили его. Но он держался. Не хватало еще, чтобы он расплакался.