- А, Самурай явился, - зевнув,
равнодушно сказал сидевший за столом писарь, - коня назад
хочешь?
Я кивнул головой, и он продолжил, -
сейчас бумагу выпишу, на конюшне заберешь. Только проверь, чтобы не
подменили. У Черного Всадника знатный коняга был, раза три от
погони уходил, - подмигнул мне писарь и черкнул что-то на куске
бумаги гусиным пером, макнув его в стоящую тут же чернильницу, -
кстати, на кой он тебе сейчас? Конвой в Вавилон завтра утром, с
утра и заберешь завтра.
- Нет, - покачал я головой, - конь
мне непривычен, хочу немного с ним подружиться, намою его, ну и
там, - неопределенно махнул я рукой.
- Пошлина один золотой, - глядя в
окно, прогнусавил писарь.
Я не торговался, достал из кошелька
монетку и положил на стол, а взамен получил бумагу с печатью,
которую шлепнул мне канцелярский работник на свою подпись.
- Конюшня прямо по площади и налево,
не ошибешься, - подмигнул мне писарь и потерял всякий интерес к
разговору.
Я вышел из башни и снова чуть не
ударился головой о потолок. Спустился по лестнице на крепостной
стене и уверенно пошел по каменной мостовой в сторону конюшен.
Узнать их можно было по запаху навоза и конского пота. На входе
скучал стражник с большой алебардой, такой же, синей накидке, но
без кольчуги. Он внимательно осмотрел мою бумагу, хмыкнул себе в
бороду и показал на длинный коридор.
- Второй денник слева.
Я прошел по дощатому полу под
лошадиное фыркание и ржание, и увидел своего коня. Тот стоял ко мне
мощным крупом, и мордой к дальней стенке. Присвистнул тихонько и
достал из кармана припасенный кусок сахара. Коняга обернулся,
покачал головой и подошел к кормушке, обнажив ровные белые зубы в
лошадиной ухмылке. Просунул ладонь сквозь решетку, расправив
пальцы, и конь, прикоснувшись к руке влажными кубами, поглотил
сахар. Открыл решетчатую дверь, потрепал конягу по гриве, а потом
взял висевшую рядом на гвозде уздечку. Навыки кое-какие у меня
были, все же два года конным спортом занимался. Просунул трензель в
рот коню, потом закинул уздечку, положил тряпку на круп, сверху
седло, затянул подпругу, но не сильно, ехать я сейчас никуда не
собирался, и вывел коня на улицу.
Обратно шел, ведя за собой вороного.
На цоканье копыт обращали внимание проходившие мимо дружинники, но
ничего не говорили. Знакомым маршрутом, через узкий переулок, я
подошел к таверне, обогнул деревянное здание и зашел со двора, где
здоровенный детина принял у меня коня и отвел в конюшню при
таверне. Видимо, охранники у Армена были еще и конюхами. Хотя, чему
тут удивляться? Это сейчас у нас четкое разделение труда – охранник
охраняет, уборщица убирается, официантка разносит еду. А тут все в
куче - ты и охраняешь, и помогаешь, и в конюшне за лошадьми
ухаживаешь. Средние века, как-никак, в профсоюз жалобу не
подашь.