- На дорожку, чтобы снова встретиться
тут, - присел он со мной за стол и поставил точно такую же стопку
перед собой.
Я прикинул, что пятьдесят граммов не
помеха, чокнулся и влил в себя обжигающую жидкость. Во рту
перехватило, я быстро запил все квасом и отправил в рот ложку
горячей картофельной похлебки, а хозяин таверны хлопнул меня по
плечу и ушел обратно за стойку, забрав пустые стопки. Я быстро доел
суп, поднялся к себе в комнату, накинул свою разгрузку, присел на
дорожку, по старинному русскому обычаю, проверил монеты в кошельке
и в черной сумке, которая досталась от убитого мною всадника, и
решительно направился на выход. Спустился вниз по второй лестнице и
сразу вышел во двор, где ко мне вывели оседланного коня. Дал по
монетке двум слугам или помощникам Армена, хрен их тут разберет,
прыгнул в седло и поехал к восточным воротам. Тут все просто, весь
форт небольшой. Есть восточные ворота, есть западные. Въехал я
через западные, а Вавилон находится на востоке. Миновал рынок,
поехал дальше по узкой мостовой и приехал к воротам. У входа меня
строго осмотрели два стражника.
- Вроде бы, завтра конвой на город? –
утвердительно сказал один из них и покачал головой.
- Тебе не по фиг? – ответил ему
второй, - хочет, так пусть сейчас едет - его проблемы!
Решетка ворот поднялась, я дал
шенкеля коню и поскакал по пыльной дороге вперед. Если повезет,
через час с небольшим буду в городе. Слишком все странно, слишком
много народу ждет моего завтрашнего отъезда с конвоем, а вот так –
никто не ожидает. Пока там соберутся, пока сообщат бандитам, я уже
буду далеко. Как говорится, береженого бог бережет.
Солнце припекало, я чуть снизил
скорость бега на рысях, придержал коня, хотя казалось, что он готов
скакать и скакать. Вот странно, конь черный, на солнце, стало быть,
шкура у него греется сильно, но смотри, будто не чувствует жары,
скачет как бешеный. Дорога сначала шла между холмов, немного
петляя, а потом, когда я все дальше удалялся от Форта, и холмы
закончились, пошла прямо через лес. Лес тут рос сосновый, редкий,
поэтому я скорость не сбавлял, впереди все хорошо просматривалось.
Но, постепенно, лес становился всё гуще и гуще, попадались березки,
кустарники, завалы. Вскоре и вовсе лес стал напоминать бурелом, и
только узкая дорожка вела вперед мимо деревьев. Видимость стала
ограниченной, и я был вынужден сбавить скорость, а потом и вовсе
пустил вороного шагом.