Следом грянул выстрел. Яшма, почувствовав, как дикая боль раздирает внутренности, упал на землю. Он не видел, как от своего Крузака, с пистолетом наперевес, к стрелявшим несется Павлов, не услышал, как просвистели другие пули. А просто, упав на асфальт, еще не просохший от очередного дождя, успел лишь подумать о том, что жизнь кончилась. Успел понять сквозь застилающую пелену боли, что жизнь эта еще и не начиналась вовсе. Но уже не услышал, как разъяренным тигром к нему метнулся Бек, приложил пальцы на горло и почти сразу же крикнул:
– Саня, вызови скорую! Скорее!
Александра судорожно набрала короткий номер службы спасения. Заикаясь пролепетала:
– Около кафе «Огонек» стреляли в человека. Он еще жив, кажется. Приезжайте быстрее.
Безумным взглядом она обвела парковку. Едва приметила людей, застывших около входа в кафе и возле своих машин. Будто со стороны посмотрела на саму себя, сидящую на корточках за какой-то Газелью, куда успел ее толкнуть Кирсанов. И поначалу укрылся сам, доставая из-под мышки невесть откуда взявшийся пистолет.
– Сиди здесь, – рыкнул генерал. – Даже голову высунуть не смей! Откручу!– сердито прорычал он и, будто в долбаном боевике, бросился к своему бойцу, лежавшему на парковке в луже крови.
Где-то завыли сирены, со всех сторон бежали люди. Кто-то хотел помочь, а кому-то не терпелось поглазеть. Но Александра так и осталась сидеть за Газелью. И только умоляла себя не разреветься прилюдно. Подождать того момента, когда голова коснется подушки.
«Это все из-за меня, – билась в башке шальная мысль. – Из-за меня!»
Найдя в себе силы подняться на ноги, Александра осторожно выглянула из-за машины. На тротуаре уже въехали скорая и полиция. А Сергей Юрьевич Кирсанов стоял около носилок и что-то говорил лежавшему на них молодому крепкому парню, спасшему сегодня своего генерала и никчемную жизнь Александры Калининой.
– Как это никчемную, – пробурчала она себе под нос. – У меня есть Лешик. Ради него стоит жить.
На негнущихся ногах она побрела обратно к кафе, не смея подойти к Кирсанову и стать рядом. Поблагодарить. Взять за руку. Она чувствовала себя обузой, свалившейся на голову занятому человеку.
«Что же я наделала? – в который раз мысленно охнула она. – Что натворила по собственному легкомыслию?»
На дрожащих ногах Александра вернулась к «Огоньку» и, заметив среди обалдевших зевак своего одноклассника Гену Кириллова, попросила жалостливо: