У художника хватило ума заговорить о Венеции, о Европе, по ответам Артема догадаться, где тот побывал, и спокойно перейти к картинным галереям Лондона. Видно, он неплохо зарабатывал на фамильных портретах площадью три на шесть метров.
В цирке Артем до сих пор чувствовал себя иногда белой вороной – попав туда достаточно случайно, благодаря нелепой женитьбе, он все время словно держал для себя планку, ниже которой не имел права опускаться. Он читал тогда, когда другие пили, и потому часто оказывался в одиночестве. Но в каждом городе, куда заносила судьба, он старался найти людей своего уровня – пусть ненадолго, в этом была особая прелесть.
Сейчас ему повезло. Художник Эдгар говорил с ним на одном языке. И еще – так же, как и Артем, Эдгар был в этом доме наемной творческой силой, что бы ни щебетали дамы.
Потом благородное семейство расселось в креслах и на диванах, выстроенных в продуманном беспорядке. Тенор взошел на возвышение, к роялю, спел три романса – пел, кстати, от души, – и хозяйская кузина незаметно подошла к Артему, попросила начинать.
Он, играя заезжего дореволюционного фокусника с классическим «Айн, цвай, драй!», пошел по кругу. Сперва порезвился с носовыми платочками, перепугав до полусмерти дам (мышиная голова, что высунулась и исчезла, была куплена в зоомагазине, в отделе игрушек для котят), потом блеснул игральными костями, которые размножались, как по заказу. Карты у Артема тоже были маленькие, в половину обычной величины, и он не постеснялся, встав на колено, достать карточный веер из хозяйской штанины.
То есть, гонорар он отработал честно – а теперь мог быть обыкновенным гостем, просто знаменитостью, единоразово приглашенной в светский салон. И уже искал взглядом накрытый стол – ведь есть же он где-то за поворотом!
Опять пригласили тенора, а к Артему подошел художник. Он тоже испытывал удовольствие от неторопливой беседы двух мужчин, принадлежащих к одному кругу. И на вопрос о панно рассказал, кто есть кто: хозяин, его супруга, их старшая дочь с мужем, их младшая дочь с мужем, незамужняя кузина, неженатый младший брат, дети старшего брата – увы, покойного…
Артем понял, что имеет дело с кланом. Или лучше – с прайдом, потому что между хозяином и кузиной отношения были не совсем родственные, они слишком часто переглядывались, законная же супруга была, скорее всего, ровесницей мужа и большого интереса для него не представляла.