Он
старше меня, его жизненный цикл уже миновал стадию студенчества, и я не знаю,
возможно, я в нем искала поддержку, как в старшем товарище. Хотя я справлялась
неплохо без семьи, никогда не позволяла себе хандрить, все же с огромной
радостью оперлась на подставленное мужское плечо.
Ага,
так оперлась, что сегодня с трудом заставляю себя не забаррикадироваться в
палате от всяких непрошенных гостей. За каждым звуком в коридоре мне кажется,
что идут по мою душу. По мне можно писать пособие «Как из невозмутимой девушки
превратиться в нервную истеричку всего за два дня».
Заставляю
себя не акцентироваться на страхах, усиленно подключаю логику. А она приходит к
тому, что отец Марка, конечно, может узнать, что я попала в больницу, но тут он
скорее всего решит, что его план удался, и успокоится. Если не придет лично в
регистратуру узнавать про мое здоровье. Или где там про него узнают?
В
фильмах в подобных случаях сотрудники больницы сначала посылают любопытствующих,
ссылаясь на то, что данные могут быть выданы только близким родственникам, да и
то не всегда. Но потом главный герой включает обаяние или «дает на лапу», или
проникает в отделение под видом врача. Тоже неплохой вариант, кстати. И все
тайное становится явным.
Если
следовать таким рассуждениям, можно и дальше сходить с ума. Но все же я
склоняюсь к мысли, что мы с Машей переборщили в театральности. Она вчера с этой
симкой и телефоном, который забрала у меня, а я сегодня с прорабатыванием
различных сценариев. Ведь если даже Владислав Германович и заявится, я могу
поднять шум. В больнице всегда кто–то ходит, не везде же у него все куплены.
И
тут у меня перед глазами возникают картинки из фильмов. Ночь. В больнице все
спят. Пустынный коридор…
И
далее по сценарию.
Трясу
головой, прогоняя навязчивые мысли. Встаю с кровати и подхожу к окну. Нужно
отвлечься. Если откровенно, лежать мне ужасно надоело, с трудом представляю
себе, как женщин заставляют постоянно лежать на сохранении, или как там это у
них проходит. Я пока не в теме, только предстоит вникать в волшебный мир
беременяшек.
Одной…
Грусть
отдает в сердце тупой болью, но я ее игнорирую. Между поиском правды, справедливости
и прочего и безопасностью маленькой горошинки внутри меня, я выбираю второе.
Хотя не будь я беременной, скорее всего пошла бы разбираться с Марком и его
семейством. Есть у меня такая черта, слишком все в лоб люблю делать. А пора бы
быть гибче и хитрее.