Но
там Маша, и за это стоит зацепиться, как за единственный оставшийся в моей
жизни якорь.
Вставляю
ключ в дверь и поворачиваю в замке, и тут же не к месту вспоминаются фильмы,
где герои открывали дверь, и с ними происходили нехорошие вещи. Трясу головой,
прогоняя очередные глупости, и решительно тяну за ручку. Секунда… Другая…
Большого бада–бума не происходит. Впрочем, как и маленького.
Качаю,
головой ругая собственное воображение, и быстро юркаю внутрь квартиры.
Интересно, Марк уже забрал свои вещи?
Но
беглый осмотр говорит о том, что никого не было. Видимо, ему совсем не до меня.
Ну и ладно.
Быстро
бросаю вещи в спортивную сумку, долго думая, забирать ли подаренные матерью
Марка комплекты, в итоге все же запихиваю и их. Как раз под завязочку.
Остается
посуда, две книги и фоторамки. Их всего две, но на обоих изображены мы с
Марком. Беру одну и всматриваюсь в его лицо. Счастливый. И действительно как
будто любит меня.
Еще
один бред. Воскрешаю в памяти Жанну и отставляю от себя фотографию. Пусть
останутся ему, сам решит, что с ними делать. Или она решит, если они вместе.
Очень
хочется поверить в теорию Маши, что все может быть не столь однозначно, но…
Каков смысл? Он поверил поклепу. Легко поверил, не усомнился, не захотел со
мной разговаривать. А я приду и скажу: «Привет. Я беременна, а твой отец почти
наверняка хотел избавиться от своего внука. Ах да, еще я подслушала ваш с
Жанной разговор, просвети, пожалуйста, как давно вы спали вместе».
Хватаю
одну из рамок и швыряю ее в стену. Она разбивается, разлетаются осколки, но мне
все равно. Пускай сам тут убирает, ему квартиру сдавать хозяйке, не мне. Я
завтра брошу ключи в почтовый ящик и больше никогда не увижу это место, в
котором столь многое причиняет боль.
–
Дзинь! – в дверь коротко звонят.
Испуганно
вздрагиваю. Я помню об обещании, данном Маше, никому не открывать и так далее,
но надо ведь хотя бы посмотреть, кто там. Может, пора кричать с окна «караул»,
привлекая внимание прохожих.
На
цыпочках крадусь к дверному глазку, а звонят уже второй раз, снова заставляя
меня вздрогнуть.
–
Ольга Ивановна? – спрашиваю вслух, поняв, что там соседка.
–
Мариночка, у вас все нормально? Я слышала, как в стену что–то ударилось, –
отвечает женщина.
Качаю
головой, это ж надо было забыть про тонкие перегородки и швырнуть рамку именно
в стену соседки.