Правда,
уже через день я перегорел. Понял, что должен поговорить с Мариной, посмотреть
ей в глаза. Не то чтобы я не доверял отцу, но червячок сомнения грыз изнутри.
Если бы мама выложила мне доказательства предательства Марины, я бы не
сомневался. Наверное. А тут…
Я
ведь не понаслышке знаком с его методами борьбы с конкурентами и устранением
неугодных сотрудников. Он никогда не брезговал нечистоплотными подставами и
всячески навеливал поступать мне также. Но я неизменно отказывался.
Как
и отказался занимать его место генерального директора, мне это было
неинтересно. Я хотел свое, построенное своими силами и без черного налета
грязи. Собственно, это до сих пор основная причина наших с ним трений. Он до
сих пор не в состоянии принять сына таким, какой я есть. Если бы не мать, мы
бы, наверное, совсем не общались.
Так
вот, Марина. Я ведь названивал ей, но телефон был неизменно недоступен. А потом
и вовсе металлический голос сообщил о прекращении обслуживания данного номера.
И тогда я пришел в нашу квартиру.
Не
знаю, почему я не сделал этого сразу, честно, не знаю. Слишком цеплялся за свою
мужскую обиду, хотя сейчас бы точно предпочел разобраться сразу. Еще отец
каждый день подливал масла в огонь, Жанна просила поддержки, а мама решила, что
ребенок Жанны от меня. Как-то все наложилось одно на другое, и время было
упущено.
Что
ж, к счастью, с возрастом я стараюсь быть умнее и не идти слепо на поводу у эмоций.
Но
та записка, и я сегодня, вспомнивший лишь о ней… Нет, на поводу у эмоций я до
сих пор иду. По крайней мере, с тем, что связано с Мариной. Нет бы задать
прямой вопрос – как поживешь, как дела. Я – нет. Вцепился в давно прошедшую
ерунду.
А
она. С чего взяла, что я обязательно должен быть женат? Просто предположила по
возрасту? Ладно. Допустим. Но ребенок? На основании своих детей? Да и про Жанну
она вроде не должна была знать…
Внутри
снова просыпается червячок сомнений, да еще и грозится перерасти в полноценную
крайне тревожную змею. Что–то здесь не так. Снова не складывается четкая
картина. И если тогда, в прошлом, исчезновение Марины лишь убедило меня в
словах отца, то теперь нестыковки вновь ожили в моей голове.
Я,
конечно, могу гулять в том сквере каждый день в надежде, что мы встретимся
вновь. А могу не надеяться на авось и поступить сразу, как взрослый мужчина, а
не вестись эмоции, как в тот раз.