Ох,
как все сложно.
Тут
надо признать, что либо я молчу, а, значит, снова куда–то уезжаю, желательно на
другой конец страны, либо раскрываюсь перед всеми.
Не
хочу уезжать. Одной непросто, я это не понаслышке знаю. И климат у нас хороший,
нет зимы по полгода. И всем нужна семья. И Машины детки, что старшие брат и
сестра для моих. А скоро еще и маленького все будем нянчить.
Нет.
Ну куда я уеду?
Значит,
придется раскрываться. И тут два варианта – сокращенный, без подробностей, либо,
наоборот, со всеми подковырками. Поверит, не поверит Марк – неизвестно. Но я
выложу все.
Черт.
Не знаю.
Боюсь,
сомневаюсь, не доверяю.
Слишком
мало мы были вместе, слишком долго я считала Марка самым близким человеком,
тем, кто не предаст, тем, с кем построю собственную семью и перестану
подмазываться пятым колесом к Машиной.
А
он… Поверил, очевидно, не мне. Не захотел поговорить, разобраться. Пришел слишком
поздно.
На
мои глаза набегают непрошенные слезы. Слишком много в наших отношениях с Марком
этих самых слишком.
Глупо.
Очень глупо все утрачено. Разрушено, растоптано, а потом сожжено и посыпано
пеплом.
Дохожу
до детского сада, быстро стираю тонкие дорожки слез и юркаю внутрь. Если уж
судьбе будет угодно, мы встретимся с Марком и в третий раз.
–
Мама, ты рано. Мы бы еще побыли, все хорошо, дети здесь нормальные.
–
Да, никто к нам не лез, – добавляет Света.
–
Вот и славно, мои хорошие, вот и славно, – ерошу их волосы и веду на остановку.
Транспорт
подъезжает быстро, мне снова везет.
–
Дети, а вы бы хотели встретиться со своим отцом? – спрашиваю вдруг в середине
пути.
–
Настоящим? – недоверчиво щурится Света. – Как дядя Гена, только папа?
–
Да, котик, – отвечаю с грустной улыбкой, – именно таким.
–
Он ведь нас бросил, – реакция Костика более резкая, – иначе почему он не с нами.
Зачем с таким видеться?
Тяжело
вздыхаю. Зря я думала, что в этой ситуации со стороны детей мне будет легче. А
как я хотела? Еще бы до подросткового возраста дотянула со своим предложением
познакомиться. И совсем не уверена, что меня бы простили.
–
Все сложно, милый, он о вас не знал, – первый шаг сделан.
Света
делает круглые глаза, она не до конца понимает, о чем речь. Зато Костик все
осознает даже слишком хорошо. Старше всего на две минуты, но уже мужчина.
–
Уверен, мама, у тебя были серьезные причины так поступить, – произносит мой
слишком взрослый сын. И тут у меня присутствует пресловутое «слишком». – В любом
случае, мы за тебя, ты с нами всегда.