–
А был еще кто–то? – следует глупый вопрос.
–
Золотарев, я сейчас брошу трубку и снова потеряюсь. Ты вроде старше меня, умнее
должен быть. С возрастом проблемы с мозгом появились? – спрашиваю раздраженно.
–
Нет, прости, – следует поспешный ответ, – просто у меня в голове не
укладывается. Я папа, – в трубке наступает провисание. – Это те двое забавных
деток, что я видел в парке, да?
–
Естественно, это они. Я не держу подпольного производства по разведению детей в
массовом количестве.
–
Здорово, – говорит Марк.
И
я слышу по его голосу, что он улыбается. Почему–то у самой теплеет на душе. Он
явно рад, а я рада, что он рад.
Конечно,
реакция не совсем адекватная, но мужчинам вообще труднее осознать себя отцами.
У большинства есть девять месяцев, чтобы свыкнуться, а этому сразу предоставили
готовых детей, которым в школу через год.
–
Может, перезвонишь, как переваришь новость? – предлагаю, когда молчание в
трубке затягивается.
–
Нет–нет! Вдруг ты меня заблокируешь и номер поменяешь. Снова. На поиск нового
тоже время нужно. Я просто счастлив. Нет, правда. Я уже год точно ненавижу
собственную пустую квартиру, возвращаться туда, а там никто не ждет. Даже кошки
нет. А тут сразу двое родных людей. И ты, конечно.
–
Что я, конечно? – логика восторженного Золотарева для меня за пределами
понимания.
–
Ты их мать, значит, идешь в комплекте.
–
Чудеса дедукции, – бормочу, гадая, когда он начнет возмущаться, что я раньше не
сообщила о детях. – А Кира кем будет? Тетей?
Да,
такой момент порчу, но пора уже о насущном поговорить. Золотарева ведет куда–то
не туда. Сейчас еще мамочке позвонит, сообщит радостную весть, а там и папочка
подтянется.
И
вот он–то с удовольствием заберет наследников. Костика уж точно. Ведь не будет
он теперь нас троих травить. Хотя кто его разберет, что он там будет или не
будет.
–
Марина, забудь, пожалуйста, про Киру, – голос Марка становится нормальным, без
восторженного придыхания и фантазий о розовых слонах, – лучше расскажи, почему
ты не сообщила мне о беременности? Неужели из–за Жанны?
Ну
вот, цветочками полюбовались, пошли ягодки. И никто не обещал, что они будут
сладкими, скорее уж кислыми и с горчинкой.
–
Милый, – начинаю проникновенно, – а ты мне дал шанс что–то тебе рассказать? Я
собиралась в тот же день, кричала в трубку, когда ты сообщал, что у родителей
останешься ночевать, но ты отключился!