Смеряю
Золотарева уничтожающим взглядом и продолжаю.
–
А это, дети, Марк Золотарев. Ваш биологический отец.
–
Как это биологический? – спрашивает моя дочь, до этого взиравшая на Золотарева
крайне восхищенно.
–
А это, Светочка, означает, что его материал попал в организм мамы, но сам Марк фактически
не участвовал в вашей жизни.
–
Материал? – кривится Светлана. – Ясно.
Я
детям уже рассказывала о пестиках и тычинках, книжку специальную купила, вот
только даже упрощенное описание для малышни их не вдохновило. Скорее, наоборот,
отвратило от темы «откуда берутся дети».
–
У нас с вами разная фамилия, – тем временем заявляет мой сын. – Может, вы
ненастоящий отец?
Логика
у моих детей есть. Хотя и своя особенная.
–
Но отчество от него, мне мама говорила, что я Марковна, я еще с морковкой
спутала, – влезает Света.
–
Неудивительно, – авторитетно кивает Костик, – дурацкое имя.
–
Константин! – восклицаю. – Давай будем немного вежливее.
–
Что я сделаю с его именем, мама? Лучше бы ты другое отчество нам дала, – качает
головой сын.
–
Да, я теперь навсегда морковка, – соглашается Света, а из ее глаз уходят
последние огоньки восхищения Марком.
Перевожу
на него взгляд, если честно не слишком–то мне хочется прерывать рассуждения
детей, новоявленному папаше и «другу» в одном лице не помешает осознать, что
его не ждут с распростертыми объятиями. Но Марк удивляет. Всего на пару секунд
меняется в лице, а потом справляется с собой, навешивая на лицо приветливое
выражение.
–
Как я с вами согласен, малышня, – качает он головой.
–
Мы вам не малышня! – тут же возмущается Константин.
–
Да! – вторит ему Света. – Нам в школу через год!
–
Тогда действительно уже большие. Хм, – задумывается Марк, – имя вам мое не
нравится, но, может, понравится купленное мной мороженое?
Дети
вопросительно косятся на меня. Киваю им со вздохом. Время вспять не повернуть,
бежать и прятаться поздно. В конце концов, мороженое будет есться при мне, да и
Марк не его отец. Еще и от него бояться принимать что–либо, будет слишком. Хотя
кто их, Золотаревых, знает на самом деле.
–
Я мигом, – с облегчением произносит Золотарев и сбегает к ларьку.
А
мы с детьми присаживаемся на уже ставшую мне родной лавочку.
К
счастью, у меня хороший обзор на Марка, особенно на его руки. Зорко слежу за
тем, чтобы упаковки мороженого не были чем–то случайно или намерено повреждены.
Да, фобия у меня, но я считаю, имею право.