— Я пытаюсь, Тамара Михайловна, — сообщила она, сжимая кулаки, чтобы не разреветься.
Ногти ее впились в кожу ладоней, и это слегка отрезвило девушку. Люда отыскала в старой косметичке тушь и подсохший розовый блеск. Нанесла немного румян на слишком бледное лицо. Этим и ограничилась: ведь еще столько нужно сделать перед уходом. А Пашка так и не пришел пораньше, хотя и обещал.
— Тамара Михайловна, я не успела посуду помыть, — призналась она свекрови, с ужасом глядя на часы.
Сашка капризничал и не хотел слезать с рук матери, будто предчувствуя, что его ждет. Он еще никогда не оставался с чужими людьми, а бабушка и вовсе пугала его одним своим видом.
— Ничего страшного, вымоешь, когда вернешься, — милостиво разрешила свекровь. — Не забудь перед уходом приготовить для меня овощной салат. И обязательно проветри комнаты — я не терплю пыли. И пол подотри: смотри, какая грязь!
Тамара Михайловна указала на ковер, по которому сама же прошлась в уличной обуви. А ведь Людмила только утром все вымыла и вычистила.
— Я все сделаю, — проговорила она, сдерживаясь из последних сил. — Только вам придется переобуться.
Тамара Михайловна чуть не задохнулась от ярости. Обозвала невестку тупой курицей и отказалась надевать тапочки. Людмила готова была сказать что-то резкое в ответ, но побоялась ссоры с мужем. Несмотря на возраст, он испытывал к матери нежную привязанность, буквально заглядывал ей в рот. Впервые увидев отношения матери и сына, Люда пришла в восторг. Ей хотелось, чтобы такую же нежность и преданность Пашка испытывал и к ней. Людмила всеми силами старалась это заслужить.
Но чуда не произошло. Львиная доля заботы и внимания по-прежнему доставалась Тамаре Михайловне. Люде же приходилось ей угождать, чтобы не расстроить мужа.
Ей вновь пришлось пойти на компромисс и вымыть уличную обувь свекрови. А также предупредить сына, чтобы тот не играл возле ног бабушки.
— Не хотю с ней сидеть! — заявил мальчик. — Я с тобой!
Он даже начал собирать рюкзак, укладывая в него игрушки и любимые книги. За этим занятием и застал его отец, вернувшийся с работы.
— Куда это он? — со смехом спросил Павел.
Поцеловал маму в щеку и придирчиво осмотрел наряд жены. «Не слишком шикарно, но сойдет, — решил он. — Все равно будет сидеть в уголке». Он специально попросил, чтобы для них выделили столик подальше от центра. Так, чтобы его жена осталась незамеченной и неузнанной.