Тамара Михайловна мнила себя великой художницей. Хотя, по мнению критиков, писала картины весьма посредственные. Вот ее покойный муж — совсем другое дело. Он был настоящим художником, водил нужные знакомства и на месте пустыря создал лучшую картинную галерею столицы. Картины Влада Трусова стали только выше цениться после его смерти. Тамара Михайловна не брезговала продавать добро мужа по баснословной цене. Тем и жила.
— Босс решил, что все должны прийти с супругами, — продолжил монолог Павел. — Мы же с китайцами контракт подписываем, у них сильны семейные ценности. Ну чего ты застыла, как статуя, не рада? Давно мы с тобой никуда не выбирались, ты сама меня попрекала. Так что радуйся, на это раз твоя взяла!..
Павел озорно подмигнул, и сердце Людмилы дрогнуло. Вот таким она любила мужа: юморным, беззаботным и уверенным в себе. Когда он вот так, как сейчас, проводил пятерней по волосам и вскидывал голову, все женщины в радиусе метра замирали. Людмила не раз ловила восхищенные взгляды, брошенные на ее мужа. Гордилась им. И немного собой. Ведь это она его законная супруга. Она может обнимать этого статного, крепкого мужчину, целовать его неприлично пухлые губы и ласкать широкие плечи.
— Не представляешь, как я рада, что твоя мама наконец-то согласилась провести время с Сашей, — ласково произнесла Людмила. Подошла ближе и села на подлокотник кресла. Запустила длинные пальчики в густые волосы мужа. — Только справится ли?..
— Конечно! — сообщил Павел, запуская ладонь под халатик жены. — Она же меня вырастила. Значит, и с Сашкой справится.
Грудь Людмилы была плотной и мягкой, как спелый плод. Павел провел пальцем по дерзко торчащему соску, и он затвердел, точно маленькая вишенка. Рука жены легла на его грудь, но он тут же переместил ее на свой пах. Прижал так, чтобы Людмила ощутила его набухшее достоинство.
«Права была мама, — подумал Павел и усмехнулся, — покорная и непритязательная жена — это именно то, что мне нужно. А я еще раздумывал, жениться на ней или нет. Конечно, фигурка у нее ничего, но слишком уж она скромная».
Скромных женщин Павел не любил, предпочитая развратных и согласных на все — всегда и везде. Людмила же была чересчур романтичной, ей требовалась долгая прелюдия и слова любви. Только после этого она слегка оттаивала, хотя никогда не была горячей, как Машка, работница рекламного отдела. Или Иринка, младший бухгалтер с огромной грудью и неуемным сексуальным аппетитом.