Именно по этой причине, Акихико устранили не в самом городе, а
за его пределами. Предпочли перестраховаться, провернуть всё без
шума и пыли, а главное, без свидетелей со стороны Кога-рю.
Добравшись до отчего дома, я не поспешил сразу к его порогу, а
предусмотрительно обошёл здание стороной и заглянул в окна. Никого.
С лёгким сердцем я подошёл к двери и тут же впал в ступор. Ключей у
меня по понятным причинам не было.
Потоптавшись на месте и немного обмозговав ситуацию, я
активировал “магнитную ладонь” и приложил кисть к замку. Лучше бы
расхреначил к чертям окно. С замком я провозился минут двадцать и
за это время с меня сошло семь потов, а на головы всех известных
ками вылились тонны проклятий. Если бы за каждое богохульство
выдавали по йене, то я бы плюнул на всё и купил дом по
соседству.
Когда попал внутрь, первым делом скинул с себя шмотки и загрузил
их в стиральную машину. С такой бдительной мамашей, как Ульяна
лучше перестраховаться. Пока автомат очищал спортивную форму от
нежелательных следов, я успел плотно перекусить и как следует
отмокнуть под душем. Наружу выходил совсем другим человеком,
довольным и посвежевшим. Жаль, что таким нехитрым способом нельзя
избавиться от всех проблем.
До самого вечера готовился к предстоящему разговору с Ульяной.
Перемешивал у себя в голове ложь с правдой, а также уповал на её
отходчивость и свои кулинарные таланты.
Когда же дверной замок издал характерный звук, я уже был во
всеоружии. Причёсанный и опрятный стоял у накрытого стола, как
заправский официант. Перед неприятной беседой женщину необходимо
было задобрить.
– Привет, милый. Давно вернулся? Как прошла экскурсия? – Ульяна
пробежалась глазами по блюдам на столе и обречённо выдохнула. –
Давай рассказывай, что натворил на этот раз?
Разговор выдался не из приятных. Пришлось лгать, умалчивать и
недоговаривать. В общем, крутился как уж на сковородке. Но даже при
таком раскладе я был вынужден рассказать об угоне автобуса,
последующем нападение и побеге из госпиталя Осаки. Утаивать данные
факты не имело особого смысла. Рано или поздно с Ульяной должны
были связаться представители правопорядка и сдать меня со всеми
потрохами.
После того как женщина наревелась и как следует меня потискала,
она выдала сакральную фразу, несвойственную жителям Японии: