Глаза Данага округлились, как будто ему сказали нечто крайне удивительное.
— Не годится? — спросил он, тщательно сдерживая улыбку. — А что с ней не так? Она не девственница? В этом есть свои плюсы! — Продолжая улыбаться, Данаг наслаждался румянцем, выступившим на щеках королевы дроу. — Лично мне идея очень нравится, — продолжил он. — Мы не только получим гарантии выполнения договора с её стороны, но и обеспечим хоть какую-то сохранность едва объединившемуся королевству дроу. Потому что, прошу простить мне моё недоверие, вы, королева Алаур, не кажитесь мне надежным гарантом союза. Уверен, вы и сами понимаете, главы кланов немедленно восстанут, как только весть о гибели Милении разнесётся по королевству. А Империя, стоящая за вашей спиной, заметно укрепит вашу власть. Чем будем довольны и мы, и вы.
— Свои проблемы я решу сама, — процедила Алаур, явно стоявшая на грани неконтролируемого бешенства.
— Страстная и гордая, — не упустила возможности прокомментировать её реплику Ивон, — я бы тоже не отказалась от такого миньона.
— Не беспокойся, Вен, — Данаг улыбнулся, — ты получишь её, когда она заколет меня во сне.
Алаур снова выругалась сквозь зубы, отлично понимая, что не имеет никакой возможности заткнуть этих великосветских хамов, не сорвав переговоры.
— Да что такое, в самом деле, — бросил Данаг, внезапно почувствовав усталость, — мы уговариваем вас будто девочку в таверне. Как будто не вы пришли просить нас о мире! — он махнул рукой, подзывая слугу, и отдал подскочившему молодому упырю пустой кубок. Сам наместник встал и неторопливо, наслаждаясь каждой секундой напряжения, отразившегося на лице юной властительницы, подошёл вплотную.
Только теперь Алаур заметила, как статен её визави. Гордая осанка выдавала высокое происхождение, в коем, впрочем, Алаур не сомневалась и раньше — слишком искусен был Данаг в пустом трёпе. Руки вампира, скрещенные на груди, могли бы принадлежать музыканту или хирургу, а не солдату. Точёное лицо портили лишь смертельная бледность кожи на фоне ярко-алых губ и какое-то отвратительное выражение избалованности и вседозволенности, свойственное, как правило, тем, кто всю свою жизнь проводил при дворе. И всё же Алаур отметила, что, если бы не обстоятельства, знакомство с Данагом вполне могло бы доставить ей немало удовольствия. Он был изощрённым соперником не только на поле боя, но и в словесной дуэли.