Определить мою магическую принадлежность удалось не сразу, и
каково же было удивление новоиспеченного родственника, когда я
создала сначала молнию, потом дождь, а затем настоящую бурю. Он с
таким восхищением посмотрел на меня и произнес:
- Стихия, твоя магия стихийная, - радостно выпалил он.
- Это так круто? - недовольно поинтересовалась я.
- Забудь эти слова, и не вздумай тут их упоминать. Это слишком
опасно для тебя. Никто не должен знать, что ты из другого мира, -
нахмурившись, серьезно произнес Сидилла. - Кроме магии ты еще очень
сильна физически, что для магов-женщин Сардария достаточно большая
редкость, - продолжил объяснять он.
- Я занималась боксом в своем мире, - пояснила ему.
- Я так понимаю, это что-то боевое? - хмыкнул дядя, получив
утвердительный кивок, продолжил: - Старайся никому этого не
показывать.
- Что мне грозит? В чем таится опасность? - не выдержала я,
пытаясь понять, что же такого страшного быть иномирянкой. К тому
моменту уже выяснила, что ведьм в этом мире не сжигают на костре,
вместо этого их именуют магами и очень почитают.
- Как-нибудь объясню тебе, когда ты будешь готова. Сейчас самое
главное пробудить твою магию до конца, помочь тебе управлять ею,
потом ты пойдешь в академию, там тебя обучат уже более досконально.
Плохо, что, скорее всего, тебя определят на боевой факультет, -
вздохнул он.
- Опять плохо? - заныла я. - Да почему?!
- Потому, что девушки поступают в основном на бытовой, лечебный,
зельеварный факультеты. Боевой - чисто мужской.
- Попахивает шовинизмом, - фыркнула я.
- Чем? - удивленно уставился он, я лишь махнула рукой в ответ.
Некромант обреченно покачал головой и продолжил: - Распределитель
Флом хорошо знает свое дело, он определяет безошибочно направления
будущим адептам, и не почувствовать в тебе твою принадлежность к
боевому курсу, не сможет. Но такое, слава Валху, случается.
- Кто такой Валх? - заинтересовалась я.
- Наш бог, создатель всего живого на Сардарии, а также
повелитель магии, - объяснил мне Сидилла.
За занятиями незаметно прошел год, и вот я поступила в академию,
произведя фурор, оказавшись единственной девушкой-боевичкой.
Поначалу первый курс давался мне не легко, парни пытались задирать,
шпыняли и грубо шутили надо мной. Но когда я сломала нос одному из
шутников прямым, четким, поставленным апперкотом, многие, особенно
мои однокурсники, меня зауважали, и шутки в мою сторону
прекратились.