»
— ... А когда Джованни проснулся, то заблевал всё - пол, стены,
всех шлюх и нас в придачу. Ох, веселей попойки я и не припомню.
Жаль, что потом он нанялся против Джермы – братишки рассказывали,
что даже пепла для похорон не нашли, пришлось хоронить пустой
ящик.
Весёлый тон заправского баечника диссонировал с его действиями –
наступив на распростёртого на земле мафиози он буднично – будто
кочан капусты с грядки – отрезал тому голову. Одной рукой он поднял
свой трофей и не глядя откинул его в сторону – вместо другой руки у
него была длинная сегментированная лапа с изящной бритвенно-острой
клешнёй. Работал он аккуратно, чтобы не забрызгать кровью свой
щегольский черный камзол.
Это был разгром – прошло каких-то пятнадцать секунд между тем,
как начались крики и тем, как я выглянул на улицу, а мафиози уже
разбегались с воплями по округе - те немногие, кто сумел сохранить
голову на плечах. Но глядя на текучие и скупые движение фруктовика
(а никем иным он быть не мог) было понятно – обычному человеку от
него не убежать, только помрёт уставшим.
Зоан, какое-то ракообразное – возможно краб или креветка. Плохо.
Зоаны делают своих владельцев очень быстрыми и сильными, да ещё
оснащают арсеналом определённого животного. Уверен, при нужде этот
чувак отрастит себе кучу конечностей и хитиновую броню. А пока ему
хватало частично трансформированной руки.
Буду считать, что его клешни так же опасны и для меня. Но мало
мне фруктовика, с ним был ещё один тип – хмурый, длинный как шпала,
в мешковатой одежде болтающейся на его мослах как на вешалке – и со
здоровенным двуручным мечом, длинная рукоять которого виднелась над
его правым плечом. Именно ему фруктовик травил какую-то историю,
начало которой я к своему стыду пропустил.
Незамеченным я не остался и фруктовик повернул голову в мою
сторону и искренне улыбнулся:
— Эй, незнакомец! Скажи, ты же не один из этих ряженых
тараканов? — Он без церемоний пинает обезглавленное тело у себя под
ногами. — Одет по другому, и не выглядишь таким слабым
ничтожеством.
— Нет, я не один из них. — Спокойный тон с трудом даётся мне –
предбоевой мандраж открыл во мне целые реки холода, вымывшие всю
усталость и притупив чувство голода. Трудно было не зарычать в
ответ, но я держался достойно.
— Это же великолепно! — Улыбка фруктовика стала ещё шире. — Это
значит, что нам с тобой нечего делить – мой контракт предписывает
мне убивать исключительно мафиози и тех, кто им способствует.
Поэтому, дружище – не мог бы ты отойти от двери и забыть все, что
ты тут видел?