Иван притворно вздохнул, а думный дворянин наполнил кубки:.
– Вот за это и выпьем.
Выпив, налили еще – вино и в самом деле было славное, терпкое с чуть горьковатым привкусом.
Хвостин от лица князя клятвенно пообещал Раничеву не только солидное денежное вознаграждение, но и землицы.
– Мне б с рощицей вопрос утрясти, – напомнил Иван.
Дмитрий Федорович сдвинул брови.
– Об этом не беспокойся. Присмотрим и за твоими, покуда в отъезде будешь. Теперь о деле: как добираться думаешь?
– Купцами либо скоморохами. – Раничев пожал плечами. – Людишек, немецкой речью владеющих, хорошо бы заранее здесь отыскать. Не хотелось бы нанимать, там ведь времени приглядеться не будет.
– А можно подумать, здесь будет? – усмехнулся Хвостин. – Хотя… здесь-то мы всех хоть как-то проверим. Ну еще вопросы есть?
– Есть, Дмитрий Федорович.
Раничев тут же спросил про герб – золотой зверь с короною на червленом поле.
– А какой зверь-то?
– Да кабы знать… Тевтонца сего как раз в Вильно и видели. Переговорщик. Узнать бы заранее – кто?
Хвостин вздохнул и, почесав бородку, стукнул три раза в дверь. Появился слуга, все так же бесшумно, думный дворянин что-то тихо приказал… слуга, поклонившись, исчез… И через некоторое время в горницу вошел старинный Иванов знакомец старший дьяк Авраамий. Все такой же нескладный, недотепистый, длинный, с узким тонкогубым лицом типичного интеллигента и прическою, которую в далеком детстве школьные друзья Раничева характеризовали как «я упала с самосвала, тормозила головой».
Иван встал с кресла:
– Рад тебя видеть, друже.
Авраам тоже обрадовался, распахнул объятия.
– Ну, – засмеялся Хвостин. – Сейчас вы еще целоваться вздумаете, потом что-нибудь вспоминать начнете. Некогда, некогда, братцы! Иване, расскажи дьяку про герб.
Раничев быстро повторил описание.
– Жаль, ты не знаешь, что там за зверь, – попенял Авраамий и задумался, шевеля губами. – Нет, это не подходит… это тоже не то…
– Если б английский был герб иль кого из бургундской знати, – шепотом поведал Хвостин. – Я бы помог… Но вот орденских немцев не очень знаю. А крест-то на щите, как ты говоришь – явно тевтонский.
– Ежели там золотой леопард с герцогской короной на червленом поле, то это – князь Иоахим фон Гогенгейм, имперский рыцарь, – наконец-то поведал дьяк. – А ежели не леопард, а олень и корона поменьше – тогда… даже не знаю. Цвета какие-то чудные – красный с белым. Польские цвета!