Я даже и не сомневался, что побежит она в самое ближайшее место, где можно выпить. Это мой клуб. Посмотрев в окно, я убедился в правильности своих мыслей и спокойно помог собрать ей все вещи отца.
Нет, дорогой! Сюда ты больше не вернешься. Больше не заставишь ее плакать! Больше не причинишь боли, я приложу к этому все усилия. Не сомневайся.
Марина несколько часов сидела в баре. Пила, ела мороженое и плакала. А мне от этого было радостно. Как это ни подло звучит, но факт.
Давай, поплачь хорошая! И расстанься с прошлым, раз и на всегда! Так надо. Так давно уже надо.
Я больше, чем уверен, что это ни первая измена отца. И надеялся только на то, что Марина не окажется такой же нерешительной как моя мать и не станет терпеть еще десять лет и прощать раз за разом. В этом нет никакого смысла, если в глубине души ты понимаешь, что однажды ты все равно не выдержишь и поставишь точку. Так зачем отнимать друг у друга самое дорогое, что есть в этой жизни – время. Которое можно потратить на счастливую свободную жизни, или быть счастливым с другим, другой и не мучить понапрасну друг друга. Именно это осознание и подвигло меня к разводу, о котором ни минуты не жалел и не жалею.
Напившись до горлышка, Марина начала буянить. Залезла на барную стойку и, если бы не бармен, поддерживающий ее, расшиблась бы насмерть со своих каблуков.
Хотел подойти и призвать к порядку, но меня опередили двое толстосумиков, что постоянно снимали здесь девок по пятницам.
Марина была уже полностью невменяемой, и они сразу нагло стали ее ощупывать и мять везде, где только можно. Она не возражала. Видимо пьяный мозг и расслабленное тело жаждали-таки мести изменнику. Мужики легко повели ее за собой в сторону уборных, и я не выдержал. Вырубил обоих и потащил Марину наверх, в комнаты для приватных танцев.
Я понимал, что она пьяна и в отчаянье, но меня все равно трясло от злости на нее. Ну как можно было так опуститься! Да протрезвев, она бы руки на себя от стыда наложила.
-Твоему отцу можно, а мне нет! Я же любила его! Я же верила ему, как в бога верят! Безусловно! А теперь! Кому я нужна теперь? - кричала она, уже не пытаясь сдерживать эмоции и слезы.
В глазах Марины было столько отчаяния и боли, что я не сдержался. Признался в своих чувствах. Не мог больше молчать. Если бы молчал еще хоть день, душу бы просто разорвало в клочья. Мне тоже было сейчас очень больно, от того, что ей больно. Больно из-за него. Быть может теперь, хоть немножечко самолюбие ее утешится и даст и раненной душе покоя.