Доски, брусья и гвозди пришлось покупать, а материалы для новой
изгороди в лесу набрал сколько угодно. Работа закипела. Начинал
день с посещения Захара, и заканчивал, когда становилось совсем
темно. Выматывался конкретно, сил хватало, чтобы умыться и
добраться до постели, вырубался в момент. Мама пыталась как-то
ограничить мое трудовое рвение, хотя прекрасно понимала, что
хозяйство было почти десять лет без мужского пригляду, многое
требовало внимания. Привел в порядок сарай, птичник утеплил.
Мама пожаловалась, что в сильные холода в погребке подмерзают
овощи, даже в бочках с солениями иногда ледок появляется. Вывод,
погребок мелкий, вот мороз и добирается до содержимого. Из данной
ситуации выход один, нужно углублять. Чем, собственно, и занялся,
разобрав верхнюю часть погребка. Не один раз вспомнил тяжелый труд
шахтеров, добывающих уголь в тесных и темных забоях, и это я ворчу,
работая при свете дня. Землю я никуда не вывозил, а ссыпал рядом,
потом использую на строительстве «холма славы». Закопался я на
глубину своего роста, полагаю, этого достаточно. Потом на возке из
леса таскал сухие дубовые бревна, используемые для стоек и
перекладин. Благо у мамы сохранились отцовы столярные инструменты.
Перекрытие погребка делал в два наката, пусть и провозился я
дольше, но зато у меня была уверенность, что за двадцать-тридцать
лет дубовые бревнышки не сгниют, и погребок не завалится, а соленья
да припасы всякие не подмерзнут лютой зимой.
На крыше дома поменял десятка два досок, хорошо, что стропила я
нашел в нормальном состоянии, не поел их короед. Для надежности всю
крышу просмолил. Влетело это мне в копеечку, но для нормальной
жизни мамы мне ничего не жалко. А деньги - пока они есть, а с
Божьей помощью еще заработаю.
С изгородью возился прилично. Решил поставить ее на полметра
выше, чтобы зимой меньше снега во двор наносило, ведь мама уже в
летах, чистить дорожки ей уже тяжеловато.
Полюбовался творением своих рук, остался доволен.
- Сынок, ты каждый день надрываешься, пошел бы по селу, посидел
бы с парнями и девчонками, - как-то вечером, сказала мама. – Не
один раз у меня спрашивали, когда ты наконец-то выйдешь на
улицу.
- Я же никого из моих ровесников не знаю. Сама ведь помнишь,
какой я был.
- То было давно, а сейчас ты парень хоть куда. Я даже старосте
сказала, что ты отцово наследство принял, и теперь ты в доме
полновластный хозяин. Вот, не знаю, что с землей делать.
Обрабатывать ее надо, а у нас нет ни лошади, ни орудий. Все, что
было при твоем отце, я отдала дядьке Игнату, вытребовать назад не
получится. Да он и не отдаст ничего.