На красочной, разноцветной и пахнувшей солениями, копченым салом
и окороками, различными пряными заморскими травами и приправами,
румяными и желтыми яблоками неведомых мне сортов, осенней ярмарке,
привлекающей внимание покупателей и зевак расписной деревянной
посудой и всевозможными платками, Герасим и Клавдия Ермолаевна
хотели «справить» мне обновы - из своей одежды я уже вырос.
Мы неспеша бродили между многочисленных рядов громкоголосых
пестро одетых торговцев, выкрикивавших название товаров и
расхваливавших его на все лады. Блеяли овцы, похрапывали вычищенные
до блеска кони, лениво помахивавшие хвостами, отгоняя злых осенних
мух – кому-то из животных предстояло обрести новых хозяев. Играли
гармонисты, певшие частушки весьма «соленого» содержания, плясали
подвыпившие мужики, громко смеялись расфуфыренные молодухи, к
которым подбивали клинья бравые парни. На каждом шагу нас громко
приветствовали, кланялись и благодарили за лечение. Мы всем вежливо
отвечали, раскланивались в ответ и, что скрывать, получали от этой
людской благодарности огромное удовольствие.
Один пьяный мужик упал в слезах перед отцом Герасимом на колени
и, от радости прослезившись, упоминая спасенного от тяжелого недуга
сына, которого держал при себе за руку, пытался свободной рукой
вручить знаменитому лекарю яростно визжащего розового поросенка.
Герасим пытался напомнить, что мужик уже оплатил лечение, но пьяный
крестьянин ничего не хотел слышать. Герасим, улыбаясь, еле уговорил
его оставить бедную хрюшку на откорм – счастливый родитель
спасенного мальчика послушался и отстал. Мы-то знали, что сердце
мальчику удачно «подправил» я, но, с пониманием переглянувшись,
промолчали от греха подальше и пошли, гуляючи, дальше.
Выпили кваску, затем неизвестного мне ароматного напитка с
какими-то хитро закрученными то ли калачами, то ли
бубликами-кренделями. В общем, соединяли приятное с полезным.
Немного отдохнули от трудов своих медицинских - слава Богу,
врачевать сегодня, в ярмарочный день, никого не пришлось – все были
здоровы и принимали кто активное, а кто и праздное участие в шумных
ярмарочных мероприятиях. Вот бы всегда так!
Гуляя со своими наставниками, я продолжал ловить себя на мысли,
что это я, профессор доктор Иванов, вожу сейчас для покупки
подарков по заваленным коврами и рулонами материи рядам, между
пирамидами пряников на крепких столах и прилавков с резными
игрушками своих детей - Герасима и Клавдию. Мое 92-х летнее
сознание, даже на несколько лет старшее, с учетом жизни на
загадочной планете, невидимой с моей родной Земли, продолжало жить
своей многоопытной жизнью. Но, временами, краем глаза или в
зеркалах торговцев обращая внимание на свою юношескую внешность, на
свой детский голос, которым я отвечал на вопросы, здоровался с
проходившими мимо бывшими пациентами нашей лекарни, я опускался на
Землю, то есть на Глорию – очевидно так надо писать, описывая это
состояние на другой планете.