– Что, не спится? Все пресс-хату вспоминаешь?
– Да какая там пресс-хата! – Роман махнул рукой, и огонек сигареты описал в темноте яркую дугу. – Пресс-хата – это мелочь. Есть дела и посерьезнее.
Койка заскрипела, и Лысый, почесываясь, подсел к столу.
– Посерьезнее, говоришь? Интересно… А мне расскажешь, что за дела? Может, пособить смогу.
– Пособить тут будет трудно, – Роман снова вздохнул, – хотя… Ладно, слушай.
– Подожди, – сказал Лысый, – сейчас чайник поставлю.
Он нашарил в темноте розетку, и через несколько секунд из чайника послышался легкий шум вскипающих на нагревательном элементе пузырьков.
Лысый уселся на место, закурил и сказал:
– Ну давай, рассказывай.
– Значит, так, – Роман помолчал, – помнишь, я тебе говорил вчера, что Арбуз сидит под воровской стражей?
– Ну, это я и без тебя знаю.
– Хорошо. И еще я сказал, что, кроме меня, его вытащить некому.
– Сказал. Было дело, – Лысый потрогал чайник. – Холодный еще…
– Да. А главное здесь то, что Арбуз – мой лучший друг. С самой школы, с первого класса. Мне сейчас тридцать семь, и получается, что мы дружим уже тридцать лет.
– И что, ни разу не погрызлись? – иронически поинтересовался Лысый.
– Конечно, грызлись, и не раз. И до мордобоя дело доходило. Но если друзья и подерутся, то дружба от этого только крепче становится.
– Это точно, – подтвердил Лысый, – из бывших врагов всегда хорошие друзья получаются. Вот, например, враждовали мы с татарами триста лет, а кто теперь с нами дружит лучше всех – хохлы или беларусы эти долбаные, которые по всему вроде как братья нам? Хрена лысого!
Лысый усмехнулся.
– Татары – вот кто. Или взять Европу. Кто лучше всех к нам относится? Немцы! Бывшие фашисты, с которыми у нас уж такая ненависть была, что дальше ехать некуда – натуральная война. Враги! А теперь – лучшие друзья. Да-аа… Извини, что перебил. Так что там Арбуз?
Чайник закипел, и Лысый выдернул шнур из розетки.
– А что Арбуз… – Роман был несколько удивлен оригинальными рассуждениями Лысого. – Сидит Арбуз. Так вот, по тому, насчет чего на него катят, только я один могу дать полные объяснения. И тогда все обвинения с него снимут, и будет ему снова полное уважение и почет. А я тут сижу, как дурак, и фарш в пресс-хате наблюдаю…
– Точно говоришь? – Лысый достал откуда-то свечку и, накапав воском на стол, утвердил ее в стоячем положении. – Отвечаешь?