В 1965 г. профессор Киевского университета Всесвятский открыл кольцо вокруг Юпитера. Профессионалы… Через четырнадцать лет к Юпитеру подошел американский зонд «Вояджер»… ну, вы поняли.
Безусловно, есть области, куда любителю нечего и соваться. Но никто мне не докажет, что любитель не вправе давать критическую оценку тому цирку шапито, что пышно именуется «антропологией». Моральное право на это у любителя есть хотя бы потому, что один из отцов-основателей означенной «науки», Роберт Лики, как раз и был любителем. Как и многие его коллеги. И наконец, духовные отцы антропологии Дарвин и Гексли, как мы убедимся впоследствии, стопроцентные любители…
Ну, хватит. Не будем растекаться мыслью по древу. Начинаем предметный разговор – о том, как фальшивую реальность старательно мастерили всевозможные господа гуманитарии: литераторы, историки, антропологи…
Глава первая
Призрачные чешские витязи
Литератор стал фигурой общественной довольно давно, еще до того, как по Европе начало победное шествие всеобщее образование. Но эта его общественная деятельность опять-таки проистекала в относительно узком кругу – не было той самой «питательной среды».
А с всеобщим образованием, как уже говорилось, она возникла и стала размножаться так, что любой кролик обзавидуется. Ле Бон упоминает, что в его время (конец девятнадцатого столетия) только в одном французском департаменте Сена насчитывалось двадцать тысяч дипломированных учителей и учительниц, которые не могли найти себе работы. Учителей было много, вакансий мало, но вся эта образованная орава полагала для себя занятие ремеслами или крестьянским трудом «низким» и, вместо того, чтобы сменить профессию, осаждала власти требованиями пособия по безработице: они ж теперь образованные, они низменным трудом заниматься не желают…
Двадцать тысяч в одном департаменте, а департаментов во Франции тогда было более восьмидесяти. Представляете ораву? К слову, как-то так получилось, что во Франции распространение всеобщего образования оказалось неразрывно связано с упадком нравов: за полвека преступность увеличилась на сто тридцать три процента, причем к концу столетия образованщина составляла три четверти преступников…
То же положение имело место быть и в прочих европейских державах: учебные заведения ежегодно