Девятнадцатый век все изменил. Благодаря всеобщему образованию возникла огромная масса «образованных» людей, чьи головы были набиты кучами хаотичных, большей частью ненужных знаний изо всех помаленьку областей наук. Получилась толпа, считавшая, что теперь она может претендовать на право судить о всевозможных высоких материях, и каждодневно требовавшая хотя бы кусочек этих высоких материй в виде полуграмотных газетных статей. Народилась образованщина, требовавшая «пищи для ума». Как мы увидим впоследствии, и герр Маркс, и мистер Дарвин, по сути, были основоположниками массовой культуры – разве что не с микрофоном по сцене прыгали под «фанеру», а писали толстые книги, пестревшие массой ученых слов. Образованщина, толпа их продукцию увлеченно потребляла, подсознательно чувствуя себя как бы соучастницей «научного процесса».
Толпа, между прочим, подчиняется определенным закономерностям, которые больше ста лет назад систематизировал умнейший француз Ле Бон, автор классической работы «Психология масс».
Толпа не умеет мыслить логически и внемлет не аргументам, а неким красивым, убедительным образам, созданным умелыми ораторами. С реальностью эти образы, как правило, не имеют ничего общего… А впрочем, слово Ле Бону: «Неспособность толпы правильно рассуждать мешает ей критически относиться к чему-либо, т. е. отличать истину от заблуждений и иметь определенное суждение о чем бы то ни было. Суждения толпы всегда навязаны ей и никогда не бывают результатом всестороннего обсуждения… Легкость, с которой распространяются иногда известные мнения, именно и зависит от того, что большинство людей не в состоянии составить частное мнение, основывающееся на собственных рассуждениях».
С одной стороны, как мы видим – толпа образованщины, не умеющая мыслить логически и поддающаяся мастерскому внушению. С другой – иные гуманитарные науки вроде истории или антропологии, как две капли воды напоминающие деятельность тоталитарных сект или шаманов первобытных племен: специальные, особенно мудрые люди изрекают некие истины, которые следует принимать без малейшего критического обсуждения просто потому, что эти истины изрекает «авторитетная фигура», вооруженная недоступным простому смертному «научным методом». В сочетании – взрывоопасная смесь, отравившая мозги многим поколениям почище любого наркотика. Тем более что «ученый мир» с некоторого времени стал получать массовое пополнение из рядов той же образованщины, сиречь толпы. Ученые восемнадцатого века по крайней мере не стремились к роли публичных проповедников, эстрадных звезд, жрецов-учителей, а вот век девятнадцатый все изменил, теперь господа вроде Маркса и Дарвина рвались сделать свои теоретические изыскания «всеобщим достоянием»…