– Это не главный вопрос. Ты лучше спроси, с кем ты, – хмыкнул незнакомец, едва сдерживая бесовскую улыбочку.
– Кто ты такой? – несмело спросила женщина, подбирая под себя ноги, прикрытые потертой сорочкой. Крови на ней не было, хотя Настя помнила, как запачкала одежду.
– Лысые котики! Это первое непослушание за десять лет. Да с таким прогрессом тебе можно рассчитывать на возрождение!
– Возрождение, – повторила Настя, еле шевеля губами. – Я что…
– Ага. Ты того, умерла, отошла в иной мир, склеила ласты, сдохла, – темноволосый бойкий паренек перебирал все возможные комбинации, слегка причмокивая от удовольствия. Заметив, что прибывшая задрожала, готовясь зареветь или закричать, он умолк.
– А почему?
– Говорят, что пила ты много, о ребенке не думала, гулящая была, аборты делала. Вот образ жизни и привел к такому исходу.
– Но я ж не делала, – начала возражать Настя, но осеклась. – Ой! Так это Ад?
– Ну да, персональный. То есть, специально для тебя. Нравится?
«Нет», – хотела ответить женщина, но смелости не хватило.
– Я не делала этого, – повторила Настя. – Может, произошла ошибка?!
– А врач говорит, что все ты там делала.
– Он врет! – крикнула Шилова, но тут же испугалась, не ожидав от себя такого.
– Лысые котики, – снова удивился незнакомец. – Где ж раньше был твой характер? Ладно, – вздохнул он, почесываясь, – пришло время знакомиться. Вот ваши сладу-у-усики! – противно пропел парень, с силой сдерживая резко подступившие рвотные позывы.
За спиной незнакомца показалась деревянная кровать с огромным бантом над серым балдахином. Мобиль истошно заскрипев, начал вращаться. Послышалась мелодия без слов, но Шилова четко слышала их:
Твоим детям важен вкус крови,
Дай отведать им своей груди,
Злобным взглядом на тебя глядят,
Быть для Насти с ними – это Ад.
– Поздоровайся с детками. Смелее! Они заждались.
Шилова не могла найти силы, чтобы встать с кровати. Ей хотелось умереть еще раз, только без всех этих спецэффектов. Настя отвернулась от кроватки и незнакомца. Она раскачивалась взад-вперед в такт песенки и рыдала. «За что, Господи, за что?» – постоянно стучало в мозгу или в том, что раньше было мозгом.
– Какие матери пошли невоспитанные, – присвистнул незнакомец. – Боишься, что не справишься? – он вдруг перешел на доверительный шепот. – Научишься. Чего ты? Знаешь, сколько у тебя времени, у-у-у, – протянул голос. Парень еще сделал пас руками, как будто обхватывая комнату, но Шилова этого не видела.