Последние сцены спектакля вызвали
бурные овации публики. Именно под аккомпанемент аплодисментов мы
опускали занавес. Пока главные актёры кланялись на бис, мы начали
разбирать декорации. Когда зрители начали покидать зал, Момо уже
подметал сцену, а я собирал реквизит. Кастен справедливо определил
меня наиболее пряморуким рабочим сцены, свалив все сложные
операции. Главную сложность представляло чудовище — механический
проигрыватель. Монстр Франкенштейна, громоздкая музыкальная
шкатулка, очень сложная в обслуживании. От меня требовалось снять
её со взвода, расслабляя заведённые пружины, благодаря которым и
работал механизм, а также вытащить бобину с нотами. Трудоёмко, и
даже в некоторой степени сложно, но это смотря с чем сравнивать.
Привод лопастей несущего винта на вертолёте сложнее на порядок.
Наконец аппарат был упакован, народ
уже начал расходиться, и я ждал только Момо, возвращавшегося с
помойки. Так-то если в целом посмотреть, я одобряю, что детишки
аристократов сами убирают театр после спектакля, это часть
воспитательного процесса. С одной лишь поправкой — столь почётную
обязанность оставляют на рабочих сцены, так что воспитание
получается не всеобъемлющим.
— Закончил? — спросил я вернувшегося
толстячка. — Пошли уже. Хватит на сегод...
До нас донёсся чей-то короткий
окрик.
— Мне показалось?
Момо отрицательно покачал
головой:
— Не, я тоже слышал.
— Ну-ка пошли.
Театр хоть и был не слишком большим,
но обилие маленьких комнаток и коридорчиков превращало его в сущий
лабиринт. К счастью, топографическим кретинизмом я не страдал, да и
голоса становились всё отчётливее, помогая ориентироваться. Голоса
двоих, неизвестного парня и... Сони.
— Ну что, мой верный Женран, идём
спасать принцессу!
Женран был аналогом Санчо Панса. В
этом мире существовала своя сказка про чудаковатого рыцаря Гарсия
Гаритоса и его хитроватого помощника и оруженосца. Впрочем, Момо
мою шутку не оценил, натянув на лицо максимально серьёзное, и
оттого невероятно потешное выражение.
— Соня, милая, не испытывай моего
терпения, пожалуйста, — наконец разобрал я слова парня.
— Я сказала: нет.
А вот голосок Сони, несмотря на
показную твёрдость, содержал панические нотки. Девушку и права пора
спасать.
— Твои уста говорят нет, но тело
говорит да, — сальным голосом ответил парень.