– Извини, – сказала она ему. – Это ненадолго. Туда и обратно. Посмотрим, что там, и назад, на «Бродсайд». Речь всего лишь о паре недель.
Келли была высокой красавицей с нежной черной кожей и сияющими глазами, и рядом с ней все женщины в жизни Дигби казались безнадежно скучными. Ах, как ему хотелось взять ее с собой, откопать пару древних чугунков.
Но он покорно довольствовался возможностью потискать ее при случае, на что Келли отвечала – хотя и не всегда – строгим неодобрением.
– Имей терпение, – говорила она. – Наше время скоро настанет.
«Дженкинс» отделяло от Земли более трех тысяч световых лет, больше, чем все другие корабли, – своего рода рекорд. Они отсутствовали на «Бродсайде» почти год. Это было по всем меркам долгое одиночное путешествие, которое разнообразили только редкие встречи с кораблем поддержки.
Такие встречи представляли собой особый случай. В Академии продвигалась идея автоматизации пополнения ресурсов, чтобы отправлять сэндвичи на корабле, управляемом только ИИ. Асквит не мог постигнуть, какой смысл отправлять пилота, раз это гораздо дороже, а представить ситуацию, в которой потребовалось бы вмешательство человека, сложно. Но, кажется, другие понимали, что может значить шанс увидеть новое лицо, когда находишься в глубинах космоса.
Джек Марковер включился в борьбу, грозя уволиться и устроить пресс-конференцию, если отменят пилотов-людей. Комиссар отступил, обставив все так, будто это была не его идея, и дело спустили на тормозах.
Джек, маленький человек с ястребиным лицом и чрезвычайно энергичный, был руководителем миссиями. Он любил свою работу, и, если бы ему пришлось выполнить свою угрозу, он не пережил бы этого. Он много говорил об отставке, обычно в те унылые часы, когда «Дженкинс» находился в гиперполете и время текло медленно и спокойно. Но Диггер знал: Джек никогда не бросит работу и однажды его придется просто выгнать и посадить под замок.
Диггер никак не мог понять, что за специальность у Джека. Родом со Среднего запада, спокойный, целеустремленный, с докторскими степенями по физике и литературе. Казалось, нет такой отрасли знания, в которой он не был бы знатоком. Зная все, он любил повторять, что не знает ничего.
Трудно представить большую ложь. Этот человек был экспертом во всех областях, о каких Диггер имел представление. Он был единственным известным Дигби человеком, который мог объяснить уравнения Рэдклиффа, цитировал «Потерянный рай», обсуждал скрытые смыслы «Диалогов», играл Моцарта в своем стиле и рассуждал об истории Кварката.