Борт «Патрика Хеффернана». Район туманности Шмеля. Четверг, 27 февраля
– Ничего, – сообщил Скай. Спасатели шесть часов вели поиски в районе последнего пребывания «Квагмора». Никаких признаков ни корабля, ни ежа.
– Не мог он просто исчезнуть, – сказала Эмма.
Скай не знал, что она имеет в виду – корабль или ежа. В любом случае, нигде не было ни того, ни другого.
Скайлер Капабьянко был одним из тех двух (из двадцати шести) капитанов Академии, которые все еще были женаты, и единственным, чья жена входила в команду корабля. Она, астрофизик Аризонского университета, заявляла, что ни за какие коврижки не отправилась бы на задание Академии, если бы не возможность быть рядом с мужем. Он не очень-то верил, но был счастлив слышать это.
Эм была настроена на счастливый исход спасательной операции. Она ни разу не видела в космосе несчастных случаев со смертельным исходом и не могла заставить себя поверить в нечто подобное. Найти разумное объяснение случившемуся было сложно. Самой вероятной причиной представлялась авария в энергосистеме, в результате которой корабль дрейфует без дальней связи. Скай знал, такое возможно, но маловероятно.
Когда астронавты добрались до облака и не услышали ни сигналов СОС, ни позывных, оба поняли, что шансы спасти кого-либо исчезающе малы. Сверхсветовики проектировались так, что радиопередатчик был почти последней вещью, которая могла выйти из строя.
Кроме катастрофы, объяснений этой тишине было не так уж много. Однако люди продолжали поиски, пока Билл не доложил об отсутствии каких-либо признаков корабля:
– Его нет в области поиска.
Эм и Скай не знали экипаж «Квагмора», но от этого было ничуть не легче. Среди тех, кто путешествовал в глубинах космоса, возникло некое братство. Сложилась традиция, подобная той, что существовала у моряков в опасные времена на заре мореходства. Астронавты были товариществом, выручали друг друга и горевали, когда кто-нибудь пропадал.
«Квагмор» пропал. Миссия превратилась в спасение имущества, но не людей.