***
Помню, что в доме разразился скандал, каких ещё не было на моей
памяти. Отец успел поднять всю округу на поиски. Каждый мелкий дух
с воем носился по окрестности в поисках наследника. Успел даже клич
дать на сбор войска. К счастью, лгать мне не пришлось, да и не
получилось бы. Ведьма стёрла все воспоминания, сказав, что
восстановятся со временем. И это оказалось к лучшему ещё и потому,
что влюбился я в неё крепко. Если бы из памяти не ушла подоплёка
чувствам, то наверняка бы сбежал в пещеру опять.
Спустя пару недель, страсти улеглись, а ко мне стали
возвращаться воспоминания. Я уже мог владеть собой, но пришла
мысль, что если окунуться в объятия другой женщины, смогу скорее
унять чувства.
В Ринкабихольме — деревне рядом с нами, проживает вдова. Женщина
статная, ладная, но ходили про неё въедливые слухи. И вот,
распрощавшись с несколькими мужчинами, она решила жить одна. В
мужском внимание недостатка не испытывала, ибо слухи ещё и другую
славу сослужили. К ней я и пошёл.
По меркам Вьяры я ещё не был мужчиной и даже приблизительно не
вхож в круг тех, кто мог заинтересовать в плане интимной близости.
Это послужило мотивом проверить изученное умение и соблазнить
женщину. К изумлению, спустя лишь немного времени общения на
участке земли, что она обрабатывала в тот день, в глазах Вьяры
вспыхнул огонёк. После уроков ведьмы, я легко раздул его до такой
полыхающей страсти, что у женщины подогнулись ноги и закатились
глаза. Тут же на месте она ощутила вверх удовольствия. Такова
оказалась мощь умения.
Мы продолжили в её доме. Поздним вечером я покинул его и долго
мылся в ручье, терзаемый стыдом, раскаянием и злостью. Синеглазая
ведьма всё не шла из головы.
***
Вынырнул из воспоминаний, уловив далёкий зов. Прислушался,
сосредоточился — голос ведьмы. Через многие мили морских просторов
дозвалась она.
— Ингви, — слышится мне, — ты не один… голоса предков… они с
тобой… твоя кровь. Отец, мать… все остальные за твоей спиной. Я с
тобой… Ахриман с тобой… помни о клятве… помни о клятве… клятве.
Меня пробрала дрожь. Тряхнул головой и прояснившимся взором
оглядел тёмные ряды товаров, а потом едва различимых в ночи
моряков, успевших заснуть за время моих воспоминаний. Возле
кормового весла разглядел капитана. Видимость хоть и низкая, но
зато ветер с шумом надувает парус. Волны бьются о корпус.