– Явился, идол! Чего стал? Спасибо скажи добрым людям, что тебя, паршивца, не бросили, домой привезли. Весь в отца, такой же пьяница будет! Самого от пола не видать, а туда же – винище хлестать!..
От пола дылду Петеньку видать было очень, но отреагировал он привычно:
– Я не пил…
– Ага, не пил, только в глотку лил! Добро бы сам нажрался, а мальчонку-то за что напоил?
– Никиту? – испуганно спросил Горислав Борисович.
– Я не пил… – пьяно гудел Петя.
– Я всё знаю, как ты не пил! Они с Сахой Саврасовым вашего Никиту силком поили. Вы уж не ругайте мальца, что он выпимши, это всё они! Саха его держал, а мой балбес ему прямо из бутылки винище в рот лил. Где мальчонке от двух таких оглоедов оборониться… Видишь, я всё знаю!
– Ленку, ябеду, убью, – сказал Петя неожиданно трезвым голосом.
Платон шагнул вперёд, сгрёб Петю за грудки.
– Это я тебя убью, вот этими самыми руками!
Он повернулся к онемевшей Завадовой и произнёс:
– Пропал Никитка, нигде найти не могут. Последняя надежда оставалась, что заблудился и к вам вышел. Но коли он пьяный, так не знаю, что и будет. Ему вина совсем нельзя, он с одной капли погинуть может.
– Ой!.. – взвыла Завадова мама. Она подскочила к своему чаду, двумя руками вцепилась в сальные волосы, принялась таскать из стороны в сторону: – Ты что наделал, убивец, да я ж тебя сейчас сама порешу за такое!
– А чего он, самый умный, да?.. – слабо отбивался Петя. – Мы плохие, а он хороший? Нет уж, пусть тоже пьёт, как все. Пусть и его ругают…
– Тебя за такое в тюрьму упрятать! Ты же человека убил!
– Я не убивал, он сам пил!
– Тебе хоть стыдно? – спросил Горислав Борисович, сам понимая бессмысленность своего вопроса.
– Какое стыдно, – отвечала за сына Завадова. – Он и слова такого не знает! Стыд не ёлка, глазам не колко. Бить его надо, а не стыдить!
Горислав Борисович и Платон молча вышли из завадовского дома, сели в сани.
– И куда теперь? – спросил Платон, разбирая вожжи.
– В Ефимки, за Фектей.
– Чем она поможет? Будет голосить без толку.
– Она – мать. Если она не найдёт, то никто не найдёт.
– Но! – крикнул Платон так, что уставший Соколик с места взял рысью.
Увидав пустые сани, Фектя и впрямь ударилась в крик, но поняв, что от неё требуется, собралась в одно мгновение и поспешила за Гориславом Борисовичем в морозную мартовскую ночь.