– Седой, – позвал я в микрофон. – Давайте сюда, эту дуру, кажется, прижгли…
Связи не было. Мы должны были справляться сами со своими трудностями, таковы условия. Ну что же, сами напросились.
Я вынул из набедренного кармана аптечку, достал шприц со стимулятором, вколол Сирени в ногу. А потом как следует хлестанул по щеке.
Очухалась.
– Жива, – скорбно сказал я. – Прохлаждаешься тут… А твоему жениху Дрюпину ноги, между прочим, оторвало!
– Как оторвало? – Сирень села.
– Так. По самые подмышки. Как теперь пойдете-то?
– Куда пойдем? – не поняла Сирень.
– Куда-куда, под венец!
Возле стены валялся «Тесла». Обойма выворочена, все вокруг засыпано оболочками от пуль. Оболочками и непонятной красной дрянью, будто порошком. Я окунул в эту дрянь палец, дрянь оказалась мелкой-мелкой шерстью.
Красная пыль.
Я подобрал пистолет, вытер о штаны, протянул коллеге. Она взяла оружие, сразу перезарядилась. Значит, голова не повреждена.
– Слушай приказ, колючка, – сказал я. – Как сможешь подняться на ноги, так сразу двигай отсюда подальше. А то наш краснопузый друг тебе надерет… уши.
– Ты сволочь, – сказала она мне.
– Пять санитарных нарядов, – строгим голосом сказал я. – И будь довольна, что тебе вообще башку не отгрызли!
Я отправился выручать Дрюпина.
За углом был тупик. А Дрюпина не было. Значит, его снова втащили на крыши. Интересно, зачем это зверю понадобился технический гений? Впрочем, на вкус все, наверное, одинаковые, и гении и негении…
На сей раз я не стал проявлять свои выдающиеся гимнастические способности, вскарабкался по стене так, просто, никаких тебе подъем-переворотов. Побеждает тот, кто экономит энергию.
Крыши были пусты. Никого. Ни одинокого воробья, ни зябкого зяблика, вечный покой.
– Дрюпин! – позвал я. – Ты где? Ты где, Гарин-Михайловский?
Бах!
Метрах в пятнадцати передо мной вздулся оранжевый пузырь. Пузырь лопнул и разлетелся в стороны каплями горячего металла. Дрюпин стрелял из бластера. Откуда-то снизу.
Крыши сараев взрывались, плавились, раскалывались, вспыхивали, разрушались другими способами. С грохотом, с ревом пламени. Дрюпин стрелял веером, и край этого веера приближался ко мне.
Быть расплавленным мне не хотелось, я перепрыгнул на соседнюю крышу. Через секунду место, где я только что стоял, разлетелось в жестяные клочки и деревянные щепки.